перевод с иврита
перевод с иврита
Шаул Черниховский (1875-1943)
Дочь рабби
Гуляет казацкое войско - погром
для города Дубно не внове;
нагрянули тучей, прошли, словно гром,
походные торбы набили добром-
пьяны от вина и от крови.
"Эй, крали! - зовут, - подходите! У нас
подарок получит любая из вас!"
С добычей богатой ещё со вчера
телеги стоят на майдане.
Атлас там и бархат, а рядом гора
субботних подсвечников из серебра,
и жемчуг и пёстрые ткани.
Там гогот весёлый царит над толпой,
но где атаман, атаман молодой?
Такая добыча ему не нужна -
шёлк плеч её девичьих нужен,
атласные груди, лица белизна,
и брови, как бархат, и очи без дна,
и зубы белее жемчужин.
Хмельней, чем заморские вина,
уста этой дочки раввина.
Она в своей комнате, дух затая,
глядит на кафтан атамана:
"К тебе прикипел я, красотка моя,
с той самой поры, как холопом был я
в имении здешнего пана!
Я мчался сюда, не жалея коней,
чтоб стала ты, краля, женою моей!
Не зря пощадил я твою красоту.
Вон там, на холме, по-над гаем,
лишь губы твои прикоснутся к кресту,
наброшу тебе я на косы фату,
и свадьбу с тобою сыграем.
Наденешь шелка, золотую парчу,
сто шаферов будут - мне всё по плечу!"
Бледнеет дочь рабби, но голос звучит:
"Я стала вчера сиротою.
Как буду с тобой, если сердце кричит?
Зарезана мать, и отец мой молчит,
с разбитой лежит головою.
Не жди, что в одеждах пройду золотых
по трупам растерзанных братьев моих!"-
"Ну что же, как знаешь,"- и парень встаёт,
стремительно к девушке прянув-
"Подумай ещё! Мы уходим в поход
на Умань - туда польский гетман ведёт
стреляющих метко уланов.
И если не встретится пуля со мной,
клянусь тебе - станешь моею женой!"-
"Коль так, то смелее садись на коня,
и мчись, изготовившись к бою.
От пуль заклинание есть у меня.
Хочу, чтобы жизнь твою в битве храня,
всегда оно было с тобою.
Смеёшься? Не веришь? Попробуй! Узнай!
Прицелься в меня, и не бойся! Стреляй!"
И вытащил он пистолет свой - огнём
готовый разить. Серебрится
его рукоять, пуля крепкая в нём-
и встала дочь рабби в проёме дверном:
"К мезузе(1) хочу прислониться!"
И выстрел, и грохот - как будто рука
скользнула нечаянно у казака...
Её на постель положил атаман,
и глядя на мёртвое тело,
подумал: "Что было здесь? Чары? Дурман?
Она говорила, что есть талисман,
но, видно, лишь смерти хотела."
И слёз не скрывая, шагнул за порог...
Что в сердце еврейки - то знает лишь Бог.
(1) мезуза - футляр с молитвенным текстом, прикрепляемый к внешнему косяку двери.
בַּת-הָרָב / שאול טשרניחובסקי
הִתְהַלְלוּ הַנְּעָרִים בְּדֻבְּנָה הָעִיר
בְּמַקְהֲלוֹת חוּמוֹת-הָעָיִן:
"הוֹי, יָפוֹת, לְמַעֲטָפוֹת נְחַלְּקָה הַבַּד!"*
"שִׁכּוֹרִים מִמְּשׁוּבַת חַיָּלִים עַל עַד,
שִׁכּוֹרִים מִדָּם וּמִיָּיִן,
"בֹּאֶינָה וּזְכֶינָה בַּשָּׁלָל בַּבַּז.
הוֹי, הוֹי חַיֵּי קוֹזַק וְהַפְקֵר!"
הֵרִיעוּ קוֹזַקִּים בְּחַלְּקָם הַבַּז:
בַּד, אַטְלַס, וּקְטִיפָה הֻלָּלָה,
וּמְנוֹרוֹת-הַשַּׁבָּת בַּכֶּסֶף הַטּוֹב,
וּפְנִינִים מִתְנוֹצְצוֹת רַכּוֹת לָרֹב
וְכוֹסוֹת שֶׁל קִדּוּשׁ וְהַבְדָּלָה.
לֹא הָיָה בְּסוֹדָם הַבַּטְקוֹ[i] אַךְ-הוּא,
הוֹי הוֹי, זֶה הַבַּטְקוֹ הַצָּעִיר!
לוֹ לָמָּה הַבִּזָּה, הַשָּׁלָל הָרָב?
שְׁדֵי-אַטְלַס לָהּ, אַטְלַס כְּתֵפֶיהָ,
לָהּ גַּבּוֹת-הַקְּטִיפָה מִקְּטִיפַת-הַשְּׁחוֹר,
וּפְנִינִים שִׁנֶּיהָ מַחֲרֹזוֹת שֶׁל אוֹר.
אִם יִשְׂחַק אוֹר-נֵר כְּעֵינֶיהָ?
הֲיֵשׁ עוֹד בָּעוֹלָם מַשְׁכִּירָה הַכּוֹס
כְּשִׂפְתֵי הָעַלְמָה עִבְרִיָּה!?
אֵינֶנּוּ, כִּי פָרַשׁ לַחֲדַר בַּת-הָרַב.
"אֲבָל כִּי אֲהַבְתִּיךְ, הַיָּפָה!
עוֹד עֶבֶד הָיִיתִי לַפָּרִיץ הַגֵּא,
בִּגְלָלֵךְ נָתַתִּי אֶת יָדִי לִפְנֵי
הַמֶּרֶד, לָךְ נַפְשִׁי עָיָפָה.
בִּגְלָלֵךְ עָלִיתִי עִם נְעָרַי הֲלֹם,
הוֹי הוֹי, בַּת-הָרָב הַיְפֵהפִיָּה.
"אִלּוּ לֹא אֲהַבְתִּיךְ, לְקַחְתִּיךְ זֶה-כְּבָר
כְּכָל אַחְיוֹתַיִךְ בְּמַחֲנֵנוּ...
הִתְנַצְּרִי, הִכָּנְסִי לְאַבָּא וַסִּיל;
הַיּוֹם, עוֹד הָעֶרֶב בִּשְׂמָחוֹת וָגִיל
נָחֹגָּה אֶת חַג-כְּלוּלוֹתֵינוּ.
אֲצַו לָךְ מְעִיל-קְטִיפָה, הִינוּמָה שֶׁל פָּז,
מָאתַיִם נְעָרַי שׁוֹשְׁבִינִים!"
חִוֶּרֶת הַנַּעֲרָה, אַךְ מִלִּים לָהּ עוֹד:
"הַלְוַאי מַר-הַמָּוֶת טָעָמְתִּי!
הַנַּעַר, אֵיכָכָה זֶה אֶשְׂמַח אֶל גִּיל,
אֶתְכַּסֶּה בְּהִינוּמָה וְאֶעֱטוֹף מְעִיל,
אֲנִי אַךְ-זֶה תְמוֹל הִתְיַתָּמְתִּי...
הֲלֹא יְקַדְּמוּנוּ עַל אֵם-כָּל-רְחוֹב
שׁוֹשְׁבִינִים – כָּל אַחַי הַטְּבוּחִים."
אָז הָלַם הָעֶלֶם עַל שֻׁלְחַן-הָעֵץ:
"וַיְהִי כִּדְבָרַיִךְ, הַנַּעֲרָה!
שְׁבוּעַיִם אֲחַכֶּה... לְאוּמַן הָעִיר
בָּא הֶטְמַן-הַמְּדִינָה וְעִמּוֹ הַ"בְּעִיר"[ii],
אוּלַנִּים הַקּוֹלְעִים אֶל שַׂעֲרָה.
שָׁם אֵרֵד עִם נְעָרָי; אִם לֹא יִפְגְּעוּ בִי
כַּדּוּרֵי פּוֹלָנִים – אָשׁוּבָה."
"חַכֵּה... אַךְ חַכֵּה-נָא... וְהַסְכֵּת וּשְׁמָע...
מִכַּדּוּר פּוֹלָנִי אַל תִּירָא!
אַךְ הַסְכֵּת... הַשְׁבָּעָה... סוֹד כָּמוּס הוּא לִי...
הֵן לַחַשׁ יָדַעְתִּי עַל כַּדּוּר כָּל כְּלִי,
מַה-תִּשְׂחַק? לֹא תַּאֲמִין? נַס-נָא מִיָּד!
יְרֵה בִי – הִנֵּנִי! כְּרֶגַע!"
וַיּוֹצֵא הַנַּעַר אֶקְדֹחַ יָקָר
עִם נְקֻדּוֹת-הַכָּסֶף. "הַיְמָאֵן?"
הִטְבִּיעַ בּוֹ כַּדּוּר וַיִּשְׁפֹּךְ אֲבַק-
הַשְּׂרֵפָה עַל רָבְדּוֹ, זָע הֶדְקוֹ הַדַּק.
"אֲנִי אֶל הַמְּזוּזָה אֶשָׁעֵן!"
הִרְעִים הָאֶקְדֹּחַ! וּבְאַנְחַת-הַתּוֹר
הַנַּעֲרָה צָנְחָה תַּחְתֶּנָּה.
מִנְּשִׁיקוֹת-פִּיו יִשַּׁק הָעֶלֶם הָרָם
אֶת עֵינֵי הַנַּעֲרָה, צַמָּתָהּ...
הֶעָצַם הַכַּדּוּר מִלַּחַשׁ שֶׁל מֵת?
אוֹ אָמְרָה הַנַּעֲרָה אִמְרָתָהּ בְּלֹא-עֵת
אוֹ שָׁכְחָה פִּתְגָּמָהּ, טָעָתָה?
וְאוּלַי...? פִּתְרוֹנִים אַךְ לֵאלֹהִים...
מִי יֵדַע לֵב אִשָּׁה עִבְרִיָּה!
|
