Опять я ощутил, что умираю –
остановилось сердце, кончен бал!
Но чувство ада иль подобье рая
ко мне не шло, ничто не ощущал.
И не было предчувствия, что встречу
кого-то из любимых и родных.
Не слышались приветственные речи,
и не пытались бить меня под дых.
И богом Бог не восседал на троне.
И ангелы отсутствовали все.
Не ощущал, что кто-то меня тронет
иль за безбожие распнут на колесе.
Всё! – пустота! Ни боли, ни печали,
ни мыслей нет, ни стихотворных строк,
которые в конце пути мне стали,
пожалуй тяжелее, чем оброк.
Избавлен от всего, что в жизни было,
и превратилось в явь небытия.
И это хорошо или постыло
понять, конечно, не сумею я.
Не чую тела и души не чую.
И я не я, и нет нигде меня.
По прошлому я сердцем не тоскую,
не ожидаю завтрашнего дня.
Бесчувственная крошка мирозданья,
я тем же стал, чем я когда-то был.
Во мне нет сущности и нету состоянья –
метафизический дебил!
Но… сон глубокий судорогой прерван,
скрутило мышцы так, что стал кричать.
Безадресно. «Зачем вам надо, стервы,
меня опять в страданья возвращать?»
К бесчувственности я уж притерпелся,
что нет меня я начал привыкать.
А вот от боли снова завертелся,
и местом пыток вновь моя кровать.
И буду вновь кусать язык от боли,
чтоб он молчал во сне и наяву.
И буду удивляться своей воле
и радости, что я ещё живу,
то я испытываю удовлетворенье,
когда сам над собою зло шучу,
что я могу в строке стихотворенья
ещё запечатлеть и эту чушь.
|
