Это где-то по осени, (а точнее в 'бре'), на декаду зимы, а возможно и ей в угоду, расписно так заинится в серебре всё, что нажито. Набело. Год от году не метели твой век серебрят в висках; город мой, - ты сегодня опять простужен неизбывной тоскою в своих стихах из сомнений, льющихся из тебя наружу так свободно. Что ворон, - во тьме времён, проходными дворами своих бессонниц, в закоулках блуждает Лаокоон, оживляя фантомы троянских конниц. Их неудержный ор, их прямую речь на разгуле соблазнов чей запах стоек.. За каким же коленом их камни с плеч проросли в основу твоих новостроек?! По-душам молчишь, град мой. Не о том ли себе молчал или так казалось, что вернутся вспять заказным письмом отправные точки твоих вокзалов перестуком морзянки. Иного дня суетится время людским потоком, - и качнется маятник, и звеня отразится в кристаллах потухших окон..
|