Скрипит, скрипит колодезный журавль. А журавли над ним уходят клином Над краем дорогим, неповторимым; И над соцветьем из последних трав.
С полей всё чаще тянет холодком, Дрожат опять раздетые деревья. И крышами горбатится деревня, Вновь бани обозначены дымком.
Привычно повторяется пора, Когда приходят грустно эти строки… И белым не докрашены сороки, Становятся длиннее вечера.
Щетинится намокшее жнивьё. А ягоды друг друга в банках давят. Идет зима, которую так хвалят За Новый год, за праздники её!
Но чехарда погод и перемен Давно знакома – всё ж нова, как прежде, Как перекройка, как сезон одежды: Лишь беспокойство – ничего взамен.
Но в этот год кому-то суждено: Узнать, увидеть собственную осень, Заголосить – и вдруг обезголосеть… Но не закрыть, а распахнуть окно!
|