/Из далёкой курсантской молодости/
Любимая, да, я небезнадёжен.
Ты – умница. Я рад, что понимаешь
и что романы мне мои прощаешь.
Не буду ими я на век стреножен.
Они по сути мне не адекватны,
а просто пустоту здесь заполняют,
да и к тому ж, тематикой приятной
писать стишки о разном вдохновляют.
И о тебе, конечно же, родная.
Ты их уже изрядно получила.
И ни в одном из них, стеная,
не говорю, что ест меня кручина.
Наоборот, я стал ещё бодрее.
Ты это тоже в письмах отмечаешь.
Поэтому (мне это душу греет)
великодушно Тоню мне прощаешь.
И даже просишь передать привет ей.
Не понял я: ты это, что, серьёзно?
Я умилён тобой, почти что слёзно.
Какой характер благородно- светлый!
Я эту просьбу радостно исполню
сегодня же, в час самоподготовки.
Майор тогда на тренировке –
сознательно освобождает Тоню.
Об этом я писал тебе, родная.
И вообще, во всём, что здесь, ты в курсе.
Да, кстати вот, родилась Тоня в Курске,
и вся сегодня у неё родня там.
Я рассказал, чему был сам свидетель,
про вырубку садов после Указа.
И губы прошептали лишь: «Зараза…»,
как будто за окном весенний ветер.
Она сама тогда жила в селе
и это тоже видела воочию,
как все сады повырубили ночью,
и люди стали неприветливей и злей.
А ты, любимая, разумна и добра.
За это небо благодарствовать я должен.
Сейчас, целуя, расстаюсь я до утра.
На ППР* писать тебе продолжу.
* ППР – курс лекций «Политпросвет
работа в Советской Армии»
Красноярск. 1954г.
|
