В тумане её ладоней – огонь подвенечного платья осени
тает проседью линии жизни, манит беспечную влагу дождя,
плавит закатное золото, стонет от жажды, и просит
прелого воздуха листопада, толику яда, зажатого
под язычком пылевидного неба... Голое поле светит
девственным ветром, медью пресной травы, голодом
солнца и шелковидным пеплом – светит в рассвет
её полусонного взгляда… В её невольной боли –
гранатовый сумрак, холодная ванна серебряной рощи
с разбитым стеклом берёз, прилив беспомощной красоты,
цветы из проросших слёз на ледяной земле, ночи без сна, и дождь,
беспечная влага дождя в подвенечном платье листвы.
|
