Чужая земля. Глава 2. часть 1.

Мне птицы пели в сером небе,
Мне пели встречные глаза,
Мне пели летние метели,
Мне пела дальняя гроза.
Но ни одной из этих песен
Не мог я толком оценить –
Я плохо слушал, я был весел,
Мне просто скучно было жить.
Гуляя часто змеевидной,
Не раз исхоженной, тропой,
Смотрел под ноги и не видел,
И не хотел увидеть рой,
Идущих плавно и спокойно
Или несущихся стремглав,
И заключённых, и конвойных
В одном лице. В единый сплав,
В гремучий кубок полный ядом,
Но ядом сладким, будто мёд,
Я был сплочён с проклятым градом,
Стоящим чёртом у ворот,
И притворившимся бессильным,
Почти издохшим, бедняком
Или откуда-то посыльным,
Или затейливым щенком.
Весь в брызгах света или в тени;
То за коня, то на коне,
То в царской ложе, то на сцене,
То на вершине, то на дне,
Он был всегда во всём причастен
И просто так, из-под Тишка,
Всегда кого-то норовила
Задеть, толкнуть его рука.
Он был так люто ненавидим,
Как странно страстно был любим.
При всех прощал тем, кто обидел,
Но тёмной ночью страшно мстил.
Свои грехи нёс громко, гордо,
Но по пути всегда терял.
Был бит не раз смертельным боем,
Но весь в крови опять вставал.
Над Петропавловской иглою
Я постоянно вижу срез
Ничем не славного героя.
Он худ и сед, он валит лес.
Он каждый вечер умирает,
А утром снова, по мосту,
Идёт туда и воплощает
Чию-то дикую мечту.