То, что Анненский жадно любил. То, чего не терпел Гумилёв... Г. Иванов
Что же так Анненский жадно любил? Тайну поэта скрывает преданье. То, что в ларце заповедном копил - муку сонета и яд ожиданья.
Боль старой куклы, шарманки печаль, томные тени безумного мая, ту, кого видел во сне по ночам, молча колени её обнимая.
Зыбкость, неброскость и слово «Никто», то, чему отклика нет и созвучья. Ну а зато, а зато, а зато - вознагражденье за всё, что измучит,
за ощущенье вселенской беды, обожествленье тоски и досады - бред хризантем и струю резеды в чеховских сумерках летнего сада.
Что он любил? Состраданье смычка, шарик на нитке, не кончивший пытку, трепетность дрожи во всём новичка, жизни бесплодную эту попытку.
Шёпот прощанья в осеннем дожде, сладость «прости» на промозглом вокзале, всё, что тонуло в любовной вражде, всё, что друг другу они не сказали.
Рваные ритмы прерывистых строк, то, чего нет, не могло быть, не может... Скажете вы, ну какой в этом прок? Но он любил... как любил он, о боже,
ту, что в мерцанье светил средь миров всё вызывал заклинанием снова... Всё, чего так не терпел Гумилёв. Честное слово, мне жаль Гумилёва!
|