Глаза васильковой свежести, напоите меня дорогой,
напоите меня светом предзакатного хмеля, и криком,
что играет на гребнях сосен, что струится в тогах берёз,
что искрится ручьём в овраге, что звучит отголоском пшеницы
самых ясных и чистых уст. Веет дрожью с листвы-прохлады;
шаг – ожог на мраморе неба от упавшего солнца, и рядом
перелётные тени-птицы.
Пусть мне снится огонь летних слёз, ткань дождя,
и бессонницей звёздной, разорвавшей на пепел рубаху,
окрестятся следов многоточья;
пусть колышется сердца дымок, самым чёрным полночным гостем;
я найду своё эхо в ущелье безнадёжной любви и страха,
я пущу своё эхо гулять сквозь румяный и душный воздух –
лишь бы свежести васильковой до конца набить в память ночи,
лишь бы верить в припев свинцовый, что на шее ветром-удавкой…
|
