Все равно я красивей, и лучше, конечно, чем та,
Что тебя увела, как телка увела за собою,
И бежит по щекам моя гордость соленой гурьбою,
И стучится в окно без тебя пустота. Пустота!
Повстречал ты любовь, наконец повстречал, говоришь,
А что было досель – сумасшедшие пляски в тумане,
То, что мне ты шептал, ей опять в тишине повторишь,
И ее, как меня, ненадолго, но все же обманешь.
Почему так легко все мы верим в желанный обман,
Хоть и знаем, опять и опять - все бедой повторится,
Я к девичьему сердцу ключи протянула сама,
И зачем-то надеялась стать шемаханской царицей.
Не смогла, не сдержалась, не вынесла этой игры,
Для серьезной игры нужен холод, и трезвость и разум,
Я же, все позабыв, все советы отринула разом,
И упала, растаяв, на мягкие травы – ковры,
Утонула на дне твоих темных, как омуты глаз,
Заблудилась в сетях твоих ласк, как в сетях птицелова,
Вновь свободною стать я пыталась, но снова и снова,
Трепыхалась и билась, а вырваться я не смогла.
Миражи твоих слов окружали меня по утрам,
Вознося в вышину, хоть была я простою подстилкой,
Ты меня покупал сладострастьем и нежностью пылкой,
То, что жизнь для меня, для тебя – это просто игра.
Кто теперь ты – мудрец, иль бубновый серьезный король,
Ухажер, кавалер, иль поэт-менестрель бесшабашный,
Или выбрал ты снова себе без сценария роль,
И кого-то несешь на руках среди каменных башен.
Я хочу, чтобы кончилась эта дурная игра,
Улетела, растаяла утренним белым туманом,
Бригантин не нужны паруса мне и их капитаны,
Наступает рассвет, мне, наверно, проснуться пора.
Я хочу убежать в быстротечье обычного дня,
Я хочу без игры, чтобы маски не прятали лица,
Чтобы рядом был ты, и не звал меня больше царицей.
Чтобы просто любил. Не царицу, а просто – меня.
|
