Около 53 м2 и постоянный гогот чужаков, приходящих для вознесения. Но ченнелинг – суть приятия, и на моей памяти еще никому не удавалось уйти после выпитого чая и кофе. Кипяток будит, и шоу начинается…
… Кому бублик, а кому – дизайн от бублика, дырка – мне, и доволен я от узкой окружности. Прямая линия всегда лжет о своей прямоте и тихо пересекается в мимикрии приходящих погонять шары.
Респираторная терапия на вдохе перегружена, и кровь завоевывает пространства, свободные от учебных трупов, и нужно сжечь Вавилон за никчемность собрания мудрых и неимение избирательной программы. Свело дых, и в 49 лет предлагают отдохнуть от внутреннего диалога и крепостного права на пустыре села, где нет домов – одна лишь пища в красном соусе и горькая, как вечерний Багдад.
Не любить Багдад – значит не любить человечество во время захода солнца.
Нужен покой на ноль больше и сущности, обучающие личностей.
Парад саранчи и гномы-ищейки вынюхивают между рядами, и открыты врата Адовы, и нужна лишь точная сборка, и покину я этот мир, приносящий боль, смех, вожделение и аскезу.
Тирания рассасывает домовых по кухням. Это единственное место для раздумий и болтовни, и никакого объективного искусства, лишь сигареты задом к потребителю и передом – к субъективности.
… Места в гостиницах заняты администрацией, и шлюха якудз делает сакуру в декабре из зеленых неспелых шишек, и пробил час переворота душ, и холодный душ-дзен, сделав свое постукивание по мерзлой макушке, перевел часы на зиму.
Как трудно постигать, легче настигать и прерывать жалкое существование грешников, и пусть аплодисменты преступников примет синдикат правительства саранчи, чем и питался Иоанн-Креститель.
Мой кокон раскоконил последние нити, и люди-кегли бегут от намерения необходимости.
6-я палата захлопнулась, и за дверью однокрылые херувимы поют гимн непонятой свободы.
После 6-го бокала 7-й принимает форму куба, и шуба пришедшей зря, как подстилка моего Пита, и уходят гости, как кости – кто куда, и нет интереса в общении, и рады мы, когда солнце пахнет неизвестным утром и ладаном, и хочу умереть стоя, иль сидя на балконе Улисса, держа за задницу Джульетту Ульяновну и наняв тренера по плаванию для Офелии.
Тут все свои, но чуждые своим.
Утро с неорганическими сущностями и порция страха для подкрепления 7-го мира, и готово убежище для голода вместе с народом, и порода тотемности предлагает рокот возвращения.
… Вернусь, чтобы яснее понять смысл ухода…
|
