Испытывая зуд вполне невинный, Талант драматургический – для всех, Кого влечет желание утех, Я сочинил этюд о трех картинах. Его для достоверности снабдив Набором комментариев, я сделал Так, что шедевр эпически незрел, но Зато психологически правдив.
Итак картина первая. Нигде. Офонаревший свет с оттенком ртути. Пространство вытекает по минуте, Давясь собою: полночь, утро, день. Рассвет весьма сомнителен. Герой Сквозь сонный мозг бредет, свой сон лелея Условно счастлив, в меру горд собой, Безмерно скучен – и ломает шею.
Картина номер два. Свободный план. Сценографу, актеру, режиссеру Дал драматург изысканную фору И происков для творческих карт-бланш. Нащупав созидательный простор, Герой декортицированный, всё же Еще не обезглавленный, топор Подкоркой чуя, лезет вон из кожи.
В картине третьей действие, увы, Уже не происходит. Pars finalis. И зрители, и автор доигрались: Герой совсем лишился головы. Но фабулы беспомощность вполне Собою компенсирует избыток Музичной драматичности. Сильней Слышны плач флейт и завыванье скрипок.
И драма, превращаясь в водевиль, Лишается стыдливости остатков. Причастным всем приходится несладко, А непричастный скажет: c`est la vie. Субретка рвет парик на инженю. Героя труп – трофеем резонера Становится. И старые актеры Перевирают новую фигню.
Смешенье жанров, стилей и эпох. Что мне с того? Я – автор, и мне по х…
Август, 14 сентября2007г.
|