Она не простит. Ничего не простит. Она не простит. Все закончится плохо. Ее не волнует, что есть простатит, Что, походя, высушил в слово я похоть,
Что в жизни остались мне только слова, А между словами простата больная, И что от испуга дымит голова. Она не простит. Это точно я знаю.
Я больше не встречу ее никогда, И в трубке услышу: она недоступна. И буду страдать я и буду гадать: Зачем? Почему? – заходясь дробным стуком.
В итоге опять ничего не пойму, Забудусь мечтою и в ней потеряюсь, Словами украшу печали кайму, И буду петлять и скользить я по краю.
Она так красива, а я так боюсь, Целую ее целиком и повсюду. Я бьюсь за нее, до отчаянья пуст. Я знаю, она не простит и осудит.
Бессилие крепче, сильнее меня, Сильней наготы ее ждущего тела. Меня бьет озноб, не хватает огня. Я так удивлен, что она захотела!
Ведь все сторонилась, о дружбе твердя. Твердыней стояла. И вот вдруг сломалась. Победа. Виват. Развивается стяг. И вот не хватает лишь самую малость.
Все кончилось вдруг и все кончилось так, Как будто бы мы с ней и не начинали. Осталось минуты пустые считать. Она теребит мой потухший чинарик.
Я делаю вид, что сейчас, что вот-вот. Но время проходит, скрипя инвалидом. Ослабла пружина, и сломан завод, И совесть оставить попытки велит мне.
Но я понимаю: она не простит, Я больше ее никогда не увижу. Желания не выполнимы, просты. Язык мой сползает все ниже и ниже.
Пытаюсь возвыситься я до нее, Пытаюсь пустоты неловко заполнить. Она извивается, вьется змеей. Ее прочитаю я наспех, запоем.
Запомню я эту нелепую ночь, Как с девушкой я поступил некрасиво. Запомню, что так и не смог ей помочь, Хотя она очень и очень просила.
|