Я иду по бульвару в тиши пустоты полуночной
вдоль застывшего русла асфальтово-серой реки,
розовея угаром разлуки, нежданно-бессрочной,
и молясь безыскусно:»Ты только себя береги!»
Мягкий зимний прикид охладит белой лапкой кошачьей,
заметая трилистник Надежды и Веры в Любовь.
Боль последних обид растворится в берёзовом плаче,
а черёмухи кисти напомнят жестокую новь.
Летним бархатом ночи укутаю холод сердечный,
не казня, не кляня пережитки минувшей зимы.
Но алмазом заточен калёной стрелы наконечник...
И останется «Я» вместо прежнего вечного «МЫ».
Будут вкрадчивый шорох и шёпот осенней порою
убеждать:»Не сдавайся, забудь. А не можешь - прости.»
Я пройду, будто в шорах, с моей беспросветной хандрою
под кружАщимся вальсом листвы - озорным конфетти.
День на день, ночь на ночь, утро с утром бывают несхожи.
Но унылым повтором сквозит, словно красная нить -
отметаются прочь лица встречных случайных прохожих,
ни один из которых не сможет тебя заменить.
|
