Ужель весь этот мир как на ладони? Не правда. Чушь. Развенчанная ложь. Он весь как закоулки метрополий, Которые за жизнь не обойдёшь.
И жизни пульс сверяя с ритмом сердца, Беги, смотрящий под ноги, беги… Но помни: лишь умея осмотреться, Ты сбросишь облачение слуги.
Всмотрись в давно лежащий ворох листьев, Настолько старых, что желанья нет Запечатлеть их на бумаге кистью И передать их выгоревший цвет.
Но чувствуй не похожесть в горстью пепла Тех листьев, что ногами ты измял, – Почувствуй бурю в них, всю силу ветра, С которой тот их некогда срывал.
Почувствуй, как быстрее всё летела Косою траекторией листва С деревьев, что качались то и дело, Как вскоре закружилась голова.
Представь же, как во взгляде зарябило От желтизны, что носится вокруг, И как пакет надулся от порыва И вырывался бешено из рук.
Проникнись этим странным ощущеньем, Когда увидев павшего на дно, Ты чувствуешь, что было до сверженья И тот момент последнего горенья, Когда паденье уж предрешено.
А вон, смотри, там человек навстречу Идёт, безвольно будто волочась. Бредёт, никем особо не подмечен, Под ноги не смотря, не видя грязь.
И лишь на отраженья глядя в лужах, Волну по ним пускает: шаг-другой. Почувствуй бурю в нём средь этой стужи И даже вдохновись от бури той!
Она живёт там где-то за глазами И лишь по взгляду изредка видна. (Вот так же шторм, запечатлённый в раме, Не выйдет за пределы полотна).
И лишь преодолев зрачков кромешность, Когда обращены они к тебе, Почувствуешь ты мыслей турбулентность, Сокрытых в незнакомца голове.
И снова тот вопрос теперь припомнив, Мне видится ответ в таких словах: Весь этот мир как будто на ладони, Но только сжатой накрепко в кулак.
Мизинец отогни один всего лишь, Фалангу отогни всего одну – И кладезь неохватную откроешь, Где жизнь уйдёт измерить глубину.
|