Оригинал: СОРМОВСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ
Музыка Б. Мокроусова Слова Е. Долматовского
На Волге широкой, на стрелке далекой Гудками кого-то зовет пароход. Под городом Горьким, где ясные зорьки, В рабочем поселке подруга живет.
В рубашке нарядной к своей ненаглядной Пришел объясниться хороший дружок. Вчера говорила – навек полюбила, А нынче не вышла в назначенный срок.
Свиданье забыто, над книгой раскрытой Склонилась подруга в окне золотом. До утренней смены, до первой сирены Шуршат осторожно шаги под окном.
Ой, летние ночки, буксиров гудочки, Волнуется парень и хочет уйти. Но девушки краше, чем в Сормове нашем, Ему никогда и нигде не найти.
А утром у входа в ворота завода Влюбленному девушка встретится вновь И скажет: «Немало я книжек читала, Но нет еще книжки про нашу любовь».
На Волге широкой, на стрелке далекой Гудками кого-то зовет пароход. Под городом Горьким, где ясные зорьки, В рабочем поселке подруга живет.
1949
Две последние строки повторяются
Современный вариант. Женская и мужская партии
Женская партия
В посёлке рабочем с парнями не очень, Сплошь пьющая нынче в стране молодёжь. Но если захочешь, да так, что нет мочи, Всегда по душе себе парня найдёшь.
Мой Лёшенька милый, три класса от силы Закончил и сразу пошёл на завод. А что выпивает, так с кем не бывает, А кто в наше время, скажите, не пьёт?
Закваски рабочей, придёт ближе к ночи. С ним спорим, порой, до зари горячо. Ведь в жизни немало я книжек читала, А он за всю жизнь ни одной не прочёл.
В вопросах интимных здоровый детина, Не раз он меня зажимал по углам. С любимым балдела, аж тело болело, Но честь свою девичью я берегла.
Меня как-то силой пытался взять милый, Я пнула его, что есть мочи, ногой, Но, видимо, мало, я не ожидала, Что он хоть и пьяный, а сильный такой.
Таиться не стану, скажу без обмана, Во всём, что случилось, вины моей нет. У Волги причала я женщиной стала, А он стал мужчиной ещё в десять лет.
Мой милый намедни ко мне, как к обедне, Спешил, до утра обивал мой порог. А я, эка жалость, опять зачиталась, На встречу не вышла в назначенный срок.
В рубашке нарядной придёт ненаглядный Красней барматухи и водки белей, С поехавшей крышей за то, что не вышла, Меня отметелит и скажет: Налей!
Два года уж кряду в подпитье изрядном Ко мне ходит Лёша, такие дела. Обидчивый очень жениться не хочет За то, что я Колей его назвала.
Да хоть бы и Колей, когда алкоголик... От лучших подруг слышу вновь я и вновь: Любимый твой Лёшка больной на всю бОшку... Когда б они знали, что значит любовь.
Мужская партия
В рабочем посёлке, где сплошь одни тёлки, Моя заводская подруга живёт. Я к ней по песочку иду бережочком, Когда мне уснуть не даёт пароход.
До утренней смены, до первой сирены Торчу я у дома её под окном. С такою подружкой зарывшийся в стружку Я скоро усну под токарным станком.
Полбанки задую, к любимой приду я, Базар перетру, что у нас за расклад. Она ж о культуре всё гонит в натуре С того, что читает муру всю подряд.
От этого чтива гнёт пальцы красиво, Да только малява ей эта не впрок, В сегодняшний вечер назначила встречу, Сама же не вышла в назначенный срок.
Коль та, что всех ближе, меня так мурыжит, Как женщинам прочим я верить могу? Вчера говорила навек полюбила, А нынче стучусь, а она ни гу-гу.
Закрыта читальня, совсем неслучайно На доме её появился замок. А всё потому что по давнейшей дружбе У ней зачитался Юрок, корешок.
Назавтра в посёлке искать будут тёлку. Проводит её пароходный гудок в пучину с причала за то, что читала Муру и не вышла в назначенный срок.
|