2009 от революции ХРИСТА
“Transeat ame calix iste!” («Да минует меня сия чаша») Иисус Христос
2009 кромешностей этому творчеству название! Звуки ударения на этой частоте! 2009-го ворят моими нервами, шаг за шагом, за флагом и флагманом в нищете, и не видать юродивым Бога в суете; – Кто к ответу призовёт думанную хитрость? – Кто плаху спросит за усекнение голов, – Кто в целом соберёт разодранные части дней, – Кто новым дням причастия обещает, – Кто прячет в перьях, что яв'ю Бог воскресс?! – Кто Агнцев заклал в чурной чёрной мессе, – – Кто, кто и как?! – иль нет àвтора п'есам этим и вовсе? – подождём, подойдём, ём, ё, ё, ё – моё, иль нàше? Нутро моё пропахло скипидаром, моё нутро давно уж не цветёт, и не нужно оно давно уж никому, даже дàром! 2009 годов, оков, и òков и людей, или чудес без небес, иль небес без чудес, – что нимбом просвистели, да всклокочёнными дождями – лахмот'ями выползли из жернов висок и раз'ехались чучундроклумбами, За всех человеков и челоблеков, больших и мàлых, цèльных, иль рванных, àлых и мàлых, – всех что любил я, полюблю, иль нет, за тех, кто нравился в духовной пещере и в залах идиотского быт'я, за толпу гримас зàлитую чаем, За Гàмлетовских Ёриков, чучел и позвонков, За знàтность кошмара гùпсовых шагов, За бдительность клошарных ползучих звонков; 2009 и одна падишаховая ночь, – моя память и арт-осмотр, перепросмотр и прощальное вечер'е, не бойтесь никто, – это не мщение, а просто конфеденциальный осмотр Дон-Кихота и Сàнчо Пàнса, хотя без Сàнчо. Он на рàнчо у пигмеев и притворяется геем, чтоб я его не звал! Боль всегда есть прàздник роста и у помоста срочность туманного б(м)ытия; Всегдà замыкал я ключики, Всегда покупал лютики... И вот когда я битву закончил и себе спокойствие дервиша пророчил, – суровой гвардии шизоидный сын, – чудесно хотел причаститься, да к безмолвию босо прислониться, ... – Я душу-пленницу полюбил! – – И всё это не из 2009-го, хоть из 2009-го... и виселицу свою млèчную пред Господом я вскипятил. ...2009 – мàлый атлас из личной спиритографии, и убиенные ошибки орфографии; – Я завидовал поездам шумным, не притворялся террором умным и рèльсы не взрывал на станциях, – Не делал имидж на Констанциаях! Говорят, что главный мой из'ян, то, что в душе я Д'артан'ян! – выстою до конца мою продвинутую любовь, – бледножёлтую, как губы моего Пита и Ван-Гоговские усы, – мой монмартр! Выстою свой рёв, скотскую вмятину; Люди, – слушайте, откройте глаз-окна, – волос-копна, – я повелитель высохших губ, я высохшие губы от повеления, и расхититель яви снов, кинжалов смерти в списсках спросса; ...И если моя кровь л'юшаяся изо рта будет превращатся в прекрасные вина, – – Я никому эти вина отпить не предложу, а только чаем, малиновым, похожим на губы твои – чаем! Я предлагаю всем женщинам: – закончить работу Пенелопы из Буркина – Фассо, окропить слезами ночную фасоль, – ...Был быком я, но не тореадором, и на мосту, как на посту ждал поезд чèрни в час вечерный, и чайкой-гайкой вкручиваясь возле, в позе телесного запора, и баюкал свою мандрàгору, как гору из дèтства мàкового своего! Я был быком, но меня казнили, меня публика колола на бис, я был быком и штык надзора был томен и тёмен, как Улис; 2009 смертей и рождении, 2009 счастливых минут! – И рàзве писàтся перестало? – рàзве мучениям фраз не хватало? – рàзве кончался мой путь?! – Но... Я ещё сильный и смелый, и могу умереть как герой! И за господа я всецèло, из-за господа душа терпела, и за Иисуса умру я чётко, бдительно и ясно себе внимая и ругая за долгий простой! – Стану я великой зап'ятой, иль пеленои, иль просто Ноем действующим тихо; ...хочу стать я царём вселенной личной, Я толтек, – я не из вас, не знаю какое я поколение, – – Я этапированный космо-час! Говорят, что любовь моя – грех, говорят терпен'е – тоже, говорят, что не знаю я страх, – Да и двигат'ся так в неволе – негоже! ...Но я им не верю! – Я одинокий слон! – Я дальнеокий питон, – счастливой охоты Пит! – видите как охотится он?! – – сжимаю я себя до рвоты злобой, взрываюсь я фугасной бомбой, Я зной, что приходит после зимы минуя осень; – знаю я: – – любовь подруга со мной проносила, и любовь всю эту я приму, хоть она изрядно износилась; Рàдуйся, – не рàдуйся, ... и спи, – моя скука; как на исповеди, – почти всю правду она говорит, – моя любовь, – как саламàндра: – не тонет, не мёрзнет, вогне не горит! Я никогда не считал снежинок с тобою, я хотел всегда не что, а как и почему, хлопали мы нейлоновыми дверями, и просто говорили: – быть по сему! Всегда хотел я выше, никогда не хотел как во сне, Я никогда не хочу тише, Я хочу к Господу в небесе! 2009 – И да и нет, – я наконец – то взвызнул, – хорошо, перестань, не хочу, отмогу отмолчу, – – А ты остан’ся! – – расколот я нàдвое, уборщик я вакзального шафета, в фальц-стàрте моя эстафета, – высох без воды я, – сузы кичмен, и пивня реимен! Ох, эти 2009 после революции: – слушай ты, – прекрàсное зàрево, – – открой гадюковые яшмы и вылей яхонтовое вàрево! – Знаю я, – ты отравлена, и знаю даже чем, – – Да, знаю я противотрàвлево, – но оно тебе нèзачем! ...Знàю: – Господь недоволон, – делаю всё, что могу, – я лишь поэзии атмосфера, – никому больше я неотмогу! 2009... под небом все! под небом мы, под небом я – под нèбом друз'я коих нет, враги коих весь свет, под небом чèсть заменяют на лесть, а после лèсть превращают в месть; Под нèбом клятвы, как лярвы, – они кудрявы и явны, - – Лодыри-поводыри – зрячие, но горько – спящие. Под нèбом слепые, – они как немые; Я вымлечил сèрдце, вовлёк его в довер'е, дела с розовым каимом и пафосом новогодным и годным, и модным стал, когда достал п'едистал для губ твоих и труб своих звукам зарёк истину слёзной октавы! Но, кто-то говорит, что всё что любимо, то быстро выгорает, и возгораясь не горит совсем! ...И когда я просыпаюсь с надчревной ночной бол'ю, я говорю, что говор не сомной, – – Не нàдо тебя! – не хочу тебя! Всё не вмасть, я точно знаю, – – я скоро спопырнусь, – – замрёт земля и аукнет от попыха моего и в попыхах накроет меня мягкой, нежной и тёплой материнской ладон’ю, Зажгёт молекулы печь и заиграет гармонь, про боль и бессмысленность детства, юношества и отрочество моё! Я безупречное описание ждущего и ищущего и пищущего про всё это; Я гениальной поэзии лгун, фанарная мàнтия зàри, я самый молодой блуд, – а после пуд, а после зуд из Кесарии, а после... Да будь! – я самый молодой и прàвильный оябун! – Если это всё прàвда, если под звёздами есть взаимность, если эта боль множется не зря, если есть смысл в судейской прàвде быт'я, если ниспосланная богом – вытканная в ночь, и та душа, что горит и сочит любов’ю не зря, – – всё вытерплю я, над рàдугами вымчу, и увидят рикшу дàмы из ивового мира; прощу я всем другам, выскажусь нèдругам, выскажусь послугом, с лугом и в'югом, да юнгам северных морей скажу, что викинг я, – – и – за это налей! – – налей мне виски из вишнёвой сиски дèвственницы викингши, и господь, чуть выпивший, ледоколом – «Ленин» – душу мою пополам взрèжет и выселит из айсберга личного за жар и опасное плàвание, и таяние грязных льдин, и взрыва духо-мин, и я отважусь, намажусь волнами таурегов и крикну один, как ÒДИН, – – что очень я Господа Иисуса Люблю, заору, что есть мочи, без порчи, в аисберговой ночи, с подвещенными кровавыми льдинками на ресницах, – заору: – прости!!! – Иèшуа-Боже, хоть не стою я и куска молекулы твоего внимания, – – Я выучу закон отпирания, и отопру, иль отомру, – – Отопру двèри идущие к тебе, – к Господу единственному, цèльному, моему; Господу моих событии, Свидетелю моих отбытии, да гаранту прàвильности моей; – Я тебя люблю, – и знаю это мало! – Я за тебя умру, – но мало, очень мàло! Я за мать твою, за владычицу пресвятую сделаю розы из слёз покаяния и умою следы Ног Её Божественных, и хочу я, – грешный и ничтожный, чтоб Богородица про это знàла, – – Да, меня б юродивого, как брата бы обнимàла, ... хоть знаю я, чтобы... когда бы... как бы... мàло, всё человèческое, всё человеч'е, всё человечество, всё население вселенных невèчных и вèчных, вся вèчность, млèчности успешность, вся ношность вся спèшность, цèльность убого, и мало, очень мало! – 2009 годов, – я без оков я сам оковы, я стальные подковы боевых рысаков, принять готов я арàву чужих атак, и просто за так, – ведь брат во Христе мне распятый Спартак; ...Я выздоровлю от болезни, неудобства, от боли притворства, ... ...и буду опять я пèрвый нèрвный из мèстных нèрвных ребят, – и пèрвая волчара стàвшая отцом и мàтер’ю для семерых мàлых и глупых козлят! ...И сново люблю! – я смерти не боюсь, а значит ничего не страшус, кроме как Господа; Не додобыть душу мою спящую, не раздробить – да никого но осудить, чтоб совесть дàнную не остудить и не зудить языком и духом, не ёрзать черодеем и клацать брюхом, не слушать чёрта острым слухом, – – и не хвастаться забавным ухом, что нацепили для помèхи глупые вèхи личной истории! ...Я стану горбатым от ряжести любвы, набатым от реквием – откровен'я, стàну мнением от вымислов высоких и сочных, и комнатой для омовен'я! ...Стàну я Богово инением мàлым, Его кровушки приятием тàлым; – – и крикну всем: – стреляете мне в сèрдце! – – останусь цèлым! Снимайте кожу с меня – убедитесь, – я спèлый! У меня есть лоб, – на нём крест воина, у меня от тебя в мозгу пробойна! 2009 – я, ты и мы вынесли свой город; мы гладиаторы, мы новàторы, мы орàторы, – владелцы мы мèстных лепразории, – диета мы лучших санатории, – звуки великих оратории, гудки и скрипы пневмотории; 2009 Мы не забыли свой холод и свой голод и туши замёрзшие и вмёрзшие в квадратуре ночи; – Умерли наши мàмы, – мы сàмы мàмы да губы малышей; – Вскарабкались мы на крыше, мы Кàрлсоны и Джèксоны океанов, что видни за крышами домов и нишами нàших протоядных душ; ...Тут горстка звёзд – беспредельщиков, – они друз'я привидении – перебèзчиков; ...У нас кокаиновые ноздры, – у нас сюреалистический нюх, – мы Париж последнего тàнго шлюх! Возьми страх ямщика, возьми ты коку зàщеку и пососи за мемя в доме, где незачем переодеваться! – И будет нèкуда деваться, когда заглянет красавица – смерть, чтобы в ту ночь стобою остаться и никогда уж не расстаться! ...Но лязгай ногами, – попадешь ты в нèрвы! – Не спеши – вылетишь ты первой! – Не бодайся – ты ранишь чело! – Не перекрикивай то, что вèсело! – то, что нèцело, – то, что всèцело, – то, что немèло, – ту, что не èло, не сèло, не спèло, не стлèло, и ту, что не вольна, а лишь Богом больна, и вольна кровь свою руками трогать! Поверь – я живу тобою я стобою я соль и не только нарастающая и не тающая, долго лàющая, одинокая, слепоокая боль! – Не отнимайте у меня сказки; – Я рыцарь, пусть побеждённый, но на коне – единороге; Не мигай слишком глàзки, – и порой выглядывай вовне! – Не запугивай уходом полным – – поверь, ты ещё и не пришла, и врятле придёшь, – ты лишь зашла кофию отпить, и в тепле побыть, ... – – но... и... после кофе, на гофре, – – опека моя, – – и вроде бы нàчала ты со мною жить, – – и як Пенелопа несканчаемое шить, – – и быть, – и быть... – – Не говори голосом злобным, – – это не правда, – – замена это ложным! 2009 – ты была всегда моим творен'ем, – – и я тебя заразил вышнёвым варен'ем! Была ты не невыражаемой, – – но тебя я выразил! Ты моё стихотворен'е, творить себя в тебя я учил! Впусти меня подруга, я ржавею, уходит из меня мечта и желание стука; Прости, если кое-что не с тобою, – – прости, что в чём-то был я неправ! Прости, что не скинул тебя с себя – прости, видел я твою боль; – прости, что всегда тебя прощал, – прости, что всегда тебя навещал, а когда от тебя уезжал, – – тебя я всегда заключал, и улетать не выпускал; Прости, что твои глупости крал, прости, что бесстыдство твоё вращал, прости, о болях душе сообщал, прости, что чàхнуть тебе мешал; Зажги восторжённые глазёнки дура, – – будь, как Робинзона глупая НЮРА, – – Долгорукий я твой Юра! ...Сухость твоих трèснутых губ, – в кровь твою, мокрую впусти, – – и звуками-муками из души твоих окон, к окнам моей мечты, – – грёз-гроз прижми и льсти! – Прострели мой раковый рàнец, – сбей с ритма мой рàковый тàнец, – сотри мой тусклый дèрвиш-рванец, ты моя Индианка, – я твой Пакистанец! – Ты моя любосдобная, вишнекрассная, вкуссно-звонкая, зорько-сочная, сочно-срочная ода, – – Я твой безабзаца, шàшни – вàжный, поэтический держи морда! – В моих губах виски твоих вышнёвых губ, в глазах моих – – кос твоих яхонт столпотворен'е, – В помыслах слàдких: – со стàном бёдер твоих столкновение! – В моей душе – блàго твоё, – да – славление, – В крови инцест стихов моих да рвèн'е, – В глазницах – нàша Ница и волны твои тихого океана; – В моей походке – глаз твоих сопровожден'е, – Во вкусе – сочных ягодиц твоих горен'е! – Задушен от любви твоего я благовон'я, – Отпущен за ядом исключен'я, – Выпущен за сроком заключения, – В прощении просьба да сомнен'я; – В ухе моей – имя, да пуля брожен'я, – В пупке сеппуку зуб'ев обсужден'я – В вине моей – юродивость и злости прен'я, – В кошмарах моих – вдруг тàнго да сверхзрен'я, – В жаре – холод да тьма прикосновен'я; – В вопроссах да спросах – лохм дèтских нахождении; – В невинности моей – бёдер хрустальных извращен’я; – В имени моей – вина твоего неимения, – В истине – правда от откровен'я, – В бессонице моей явь волчьих пèнии; Всё вместе мы, – да – с нас, – да вуповании! Нас приготовили для высших задании, Я не гожусь в пустых лобзании, – – И я не из вàших вèтхих здàнии! Любовь моя – сюжет из опоздании! – – Слышешь ты, – моя сука сучарей – – вèчная люлька для юных царей, Слышишь ты, моё единственное кладбище?! – – Не предлагай мне яду на – яду, ты лучше кипяточку для чаю налей, – – и окропи чàем побольше сухарей; 2009 – от Христовой революции, – – Так сколько же монета бабушкина последняя стоило унции?! – – Ведь сказал Иисус: – медаки эти подобны революции!.. ...Солнце пèрвые взбучки выдало, – – моя влюблённость из гнезда чуть не выпала! Ты показалась, как в кине, – и – лèнты порвались, и фильм отложили; 2009 революционных шèствии – – хочу, – но без проишèствии с волшебством, Мы не покупаем похоронные свечи, – – мы уезжаем путешествовать, с Христом! Хочу я к Стàлкерам и чтоб с монологом Алисы Фрейндлих! В нàшем океане ловят города, и чиста городская пàлуба, – – пàлуба-всезнайка, – – она, как Бодлера Чайка, – она не покажет зад! ...Любовь из Сàкса с адресом: – – Вишнёвый сад; ...Ну, вот... вроде бы сошлись строчки, накрыты бочки, похмельное ревю, – – солёнными огурцамы вскружею меню, – – не опоздала ты, – пей сешь и закрой же наконец то мою брешь! – А после: – тебя я вышепчу, вычешу, выглажу, вымою блудливую и пьяную в ржавленные трубы, и одену в кашмировые шубы! – 2009ый, – я как будто бы в поезде, стобою, и рядом нèкого, – скоро остоновка и нèкому больше мне, – обречённому чàю подать: – – И шум колёс в бубень с глухарями, как будто-бы выстрела хотят избежать, – – Ты вышла на минутку, на минуту, – – но мне, но мне очень стрàшно, я рвусь, распорот я; – – Во мне ты топчешься, топчешься, – – Зайди, зайди же, – поспешай, поспешай же! – – Уговори меня не пàдать, не падать, – Я устал тебя, устал, милая, – – ожидать, устал Любовь свою тебе предлагать!
|