Сиреневый платок, как символ тайной страсти,
Известный лишь двоим, их единенья знак,
Свидетель, что никто над чувствами не властен,
Что истинной любви совсем не важен брак.
Их участь такова – любить на расстоянье,
Ничем не выдавать желаний тайных пыл,
Бега – всего предлог для краткого свиданья,
Где так комфортно им среди людской толпы…
Заезд последний так и ждут на ипподроме,
Жокей, известный всем, гарцует на коне,
До полусотни глаз в волнительной истоме
Прикованы к нему. Кого здесь только нет….
Столпотворение из шляпок и цилиндров,
Армады светских львиц и королей интриг,
Воришек всех мастей причудлива палитра –
проныра-репортёр сполна вестей настриг.
У касс толпа жужжит, кассиры все в умате,
Рябит в глазах от цифр и кругом голова,
И новый автомат сломался так некстати –
Сам чёрт не разберёт бумажный их завал.
Но вот и гонг звучит ключом к началу действа,
Весь в яблоках рысак смирился под уздой,
Ещё совсем чуть-чуть и, словно капельмейстер,
Судья взмахнёт флажком, чтоб начинался бой.
И пропадёт барьер, упав вовнутрь куда-то,
Открыв к победе путь для каждого из них….
Всё будет, а пока лишь по бокам покатым
красавцев-рысаков уловишь вздохов миг.
Для старта вышел срок, и всё же он внезапен –
В испуге глаз скосил, волнуясь, статный конь,
Всего на миг отстав, но первым на этапе
Он неизменно стал под опытной рукой.
Как барабана дробь удар копыт в галопе,
И люди на трибунах слились в сплошной поток,
И как всегда жокей в посадке бесподобен,
И виден в каждый промельк сиреневый платок.
Ждут впереди успех, признания, награды
И сладостный елей в потоках праздных фраз,
Ему же всех важней в глазах любимой радость
И слёзы умиленья из этих карих глаз.
|
