ББК 84-5
К 43
Кирюшин Олег Николаевич
К 43 Одинокий странник. Стихи.
2007 г. – 90 с.
Редактор Г.Г. Ларин
Во второй сборник стихов Шахтинского поэта Олега Кирюшина вошли произведения, написанные автором в 1998-2001гг. Оригинальная трактовка общепринятых норм и правил, является, по существу, продолжением тематики сборника "Эффект Доплера".
Книга адресована самому широкому кругу читателей.
Сборник издан на средства автора.
@ стихи О.Н. Кирюшина
@ компьютерная верстка О.Н. Кирюшина
ISBN 5-7509-0226-9
РостИздат – 2007
Светлой памяти моего отца – Кирюшина Н.А. посвящается...
Одинокий странник. Остановись. Зайди ко мне на минуту. Я хочу поговорить с тобой. Речь моя будет странной, сбивчивой и непонятной, но я знаю, только ты сможешь понять меня, ведь недаром я столько лет искал тебя, где только мог: взмывал в поднебесье, опускался на дно морское, блуждал в горах, покорял пустыни...
Понимаешь, это иногда так важно, встретить именно того, кто тебе нужен. Можно прожить целую вечность, среди толпы себе подобных, так и не разглядев, а кто же это был с тобою рядом все эти долгие-долгие годы? И вот он ушел. Может быть, навсегда. И ты в недоумении пожимаешь плечами. А кто его знает, кто это был...
Ты знаешь, а ведь я тебя видел и раньше, но, видно, не догадывался что ты – мой одинокий странник. А может быть, я спешил, бежал очертя голову, не глядя вперед, не оглядываясь назад; бежал в полной темноте, наугад, ломая руки и ноги. А ты глядел мне вслед, продолжая путь свой, известный только тебе...
И вот я встретился с тобой. И душа моя наполнилась тихой радостью. Спасибо тебе. Ты уже уходишь. Но знаешь, мне кажется, что теперь, после нашей встречи, где бы ты ни был, ты – всегда со мной. По-моему, я встретил того, кто мне нужен...
Это, порою, так важно – обрести самого себя.
АВТОР
ОДИНОКИЙ СТРАННИК
Вечности избранник,
Чистая душа –
Одинокий странник
Ходит неспеша.
Свежим утром ранним,
Щедрою весной,
Одинокий странник
Встретится со мной.
Засверкают грани
Тайны бытия...
Одинокий странник,
Здравствуй, это – я!
1998 год
СУМРАЧНЫЙ ГЕН
На погосте, затерянном в чаще,
Отразился закат перемен.
Раз в три года, пожалуй, не чаще,
Появлялся тут сумрачный Ген.
Жил он где-то, в просторной могиле,
Убегая от суетных дней,
Всё бубнил про себя: или – или,
Проклиная врагов и друзей.
Изучая шальные науки,
Он пугал по ночам детвору.
В этом деле, не ведая скуки,
Громко он хохотал по утру.
Все вокруг веселило беднягу,
Не печалился Ген ни о чем.
Но однажды попал в передрягу:
Обозвал Домового хрычом.
Домовой распалился во гневе,
Наточил допотопный топор:
Зря ты, Гена, не сгинул во чреве.
Ждет кровавый тебя разговор.
Покажися, треклятая Гена,
На прощанье, Собака, не вой.
Ну, поймаю, повыдеру вены,
Будешь знать, кто такой Домовой.
Ген молчал и тихонько томился
У соседа, в соседском гробу.
У того, что с рожденья не мылся.
Смерть, и эту он выбрал не ту,
О которой мечталось при жизни,
При народе да в красных штанах...
Поперхнулся он как-то на тризне,
Окочурился, крикнув лишь: Ах!...
Ген лежал с бедолагой в обнимку.
На погосте шустрил Домовой,
Донимая столетнюю Нинку,
Все пытал: Где он, хахальник твой?
Пошумев не одну пятилетку,
Вспомнил наш Домовой о делах,
Принял внутрь димедрола таблетку,
Растворяясь в параллельных мирах.
Как там Ген? Про него позабыли
В результате скандала, а зря.
Гена дождиком с кладбища смыло.
Поселился он в доме царя.
Неизвестно, чего бы с ним стало.
(Гену – вечность, что нам – три рубля).
Нахимичил он самую малость...
И – не стало в том доме царя.
Загрустили народные массы.
Долго билась в припадке жена.
Ген отведал прокисшего квасу
И сказал: Вот уж точно – хана!
Он терялся. Потом ненадолго,
Возникал и опять пропадал.
Как-то осенью плавал по Волге,
Ненароком устроил скандал.
Наступил он на хвост Водяному
(К шуткам этим он с детства привык)
И, хмельному прибрежному Гному,
Острой бритвой порезал язык.
Возмутилась речная орава.
Больше всех там бузил Водяной.
Все плевался какой-то отравой...
Лишь помалкивал Гномик хмельной.
Взвесив быстро де-юре, де-факто,
(Не спасут счас поля и леса),
Не дождавшись прощального акта,
Ген – ракетой ушел в небеса.
Очень долго потом он слонялся
Без жены, без детей, без родни.
Даже в грузчики где-то нанялся...
Получал он побои одни.
Изнуренный житейскою долей,
Погрузился он в долгий запой.
Но однажды, в каком-то притоне,
Повстречался ему Домовой.
Деловитый, ужасный и важный,
Домовой по стропилам скользил.
И светился от гордости ажнак.
Ген валялся на крыше без сил.
Растолкав алкоголика Гена,
Домовой пожурил стервеца,
Вмиг избавил от винного плена,
Молвил строго, по праву Отца:
Ты – чего? Почему? И – откуда?
Здесь на крыше – не место таким.
Уходи на кладбище, Иуда,
Ишь ты – странник, дервиш – пилигрим.
А на кладбище... свадьба. В новинку.
Со счастливым посмертным концом,
Вышла замуж столетняя Нинка,
Был там Ген посаженым отцом.
Многих время потом покосило,
На погосте, средь елей да пихт...
Ген забился в родную могилу,
До сих пор там, наверно, храпит.
СТРАНА
Я немного устал. Отдохну.
Ни к чему торопиться. Бывает.
Долго рвался я в эту страну.
Задержали меня на заставе.
Может быть, затвердела душа?
Крикнув хрипло, захлопнула двери.
И надежда внезапно ушла...
Но, представьте, я все-таки верю.
Верю в то, что в далекой стране,
Я не стану торчать на вокзале.
Не забудет она обо мне,
Не исчезнет в белесом тумане.
И тогда я открою закон
Позабытого, давнего счастья.
Я не стану грустить ни о ком
В той стране, где все жители – братья.
* * *
Сумерки, крадучись, воздух пленили.
Осень усталая, спит поневоле.
Бедные листья. Зима на пороге.
Минула лета пора сладострастная.
Неба бездонного синь бесконечная.
Время проносится вольною птицею.
Бедные листья – ветра попутчики,
Не отвлекают ваше внимание
Грома раскаты, рыдания дождика...
Осень затеяла смерть поголовную.
Бедные листья. Пора угасания.
ЗИМА
Ко мне идет зима навстречу.
Пройду я мимо... Не замечу.
Она, в морозном покрывале,
Грустила год в своем подвале.
Теперь метлою ледяною
Метет себе ночной порою.
Ей, видно холодно самой.
Ей к людям хочется... домой.
БАБУСЯ И ГУСИ
Жили у бабуси два веселых гуся
.....................................................
Русская народная песня
На берегу резвились гуси.
Крестила бабка их вослед.
В прозрачных водах Кальмиуса
Давно гусей в помине нет.
Теперь – февраль. Осталось – плакать.
(Прости мне вольность, Пастернак).
В гусином мясе столько смака.
Мне без гусей – нельзя никак.
Но злая, вредная старуха
С ножом в сенях подстерегла.
И саданула гуся в ухо.
И рассмеялась: Ой, ла – ла.
Прощай, мой гусь, е будешь больше
По лужам топать босиком...
Ты жить мечтал в далекой Польше...
(Слова мне душит в горле ком).
А твой товарищ белокрылый,
Ужель бесславно опочил?
О нет! Начистив бабке рыло,
Он ей всю старость омрачил.
Недолго бабка голосила,
Латая в хате кимоно;
Найдя в себе остаток силы,
Загнала гуся на гумно.
Грозя отточенною тяпкой,
Как ятаганом при луне,
Старуха, дряблой желтой пяткой,
Проломы делала в стене.
Напрасно гусь взлететь пытался.
Печальным был его удел.
С пробитым лбом лежать остался.
Погиб. И крякнуть не успел.
Прощайте, други боевые, −
Ревел полночный Кальмиус
А во дворе собаки выли.
Там бабка гладила свой ус.
Не утолив, однако, мести,
Старуха ринулась вперед.
Сожгла овин, с амбаром вместе,
И потоптала огород.
Наутро, малость успокоясь,
И, натощак хлебнув воды,
Вокруг себя узрев такое...
И гуся труп у борозды,
Завыла ветхая старуха:
О Боже, чёрт меня дери!
(Какая крепкая сивуха!)
Как покажусь перед людьми?
Уж лучше – мне пропасть навеки.
И – никогда не возникать.
О боже, жду твово совета,
Ты для меня – отец... и мать.
Устала ждать совета свыше,
Два дня старуха проспала.
И, плюнув раза три на крышу,
Себе гусей купить пошла.
Ведь гусь – он все-таки – не утка.
И в общем, даже, − не козел.
Короче, славная покупка,
Для наших славных, русских сел.
Он выступает словно пава.
Как мелодично он поет...
Старуха шла и рассуждала,
Топча ногами слабый лед.
Ее растрепанные космы
Трепал февральский ветерок.
Такой ее запомнил Космос,
Вздохнул о ней печально рок.
Где разошлась под нею льдина,
Я показать вам не берусь.
Когда-то бабку звали Нина.
Запомни это имя, Русь.
Твои бескрайние просторы,
Что впереди планеты всей,
Где рек венозные узоры,
А в них - полным-полно гусей.
О Русь! Храни простое имя,
Предать забвению не смей!
Плевать, что дальше будет с ними,
Имел я их в виду, гусей.
В реке остатки от бабуси
Лежали долго на виду.
И тихо плавали те гуси,
Справляя малую нужду.
ТИШИНА
Ах, какая вокруг тишина!
Вы такую вовек не слыхали.
Мне она словно воздух нужна.
Та, в которой мы не были с вами.
Необъятная поступь ее
Окружает чуть слышно. Веками
Не жалеет ее воронье,
И пугает оброненный камень.
Растворяясь в пространстве седом,
Избегает любого погрома.
Тишина, ты скажи, где твой дом.
Может, место мне это знакомо.
Может, был, может, видел во сне,
Но потом позабыл я с годами,
Тишину, что в тебе и во мне...
Ту, в которой мы не были с вами.
1999 год
* * *
Под покровом ночи,
Пьяный, но не очень,
Я гуляю часто,
Смыслу вопреки.
Я в душе жалею
Спящую аллею.
Мой далекий космос –
Дотянись рукой.
Дотянись, потрогай,
Вот она − дорога.
Путь из ниоткуда,
Тропка в никуда.
Светлячки – плеяды,
Что еще мне надо?
Где же вы, стожары?
Дальше – тишина.
ТАТУИРОВКА
Ее глаза всегда меня ласкали.
Но год прошел. И это – позади.
Я не забыл тебя. Я помню, Валя,
Потоки слез, и крестик на груди.
Тебя встречал я как-то на вокзале,
Потом жениться как-то обещал.
Счастливей жизни не было у Вали.
Я на любовь ее любовью отвечал.
Но время шло, и становилось – хуже.
Сплошной туман, попробуй-разбери.
И потянуло сыростью снаружи.
И холодом повеяло внутри.
Нет, я не жил, я просто шел на плаху.
Тебя слова пускай не оскорбят,
Когда рванул я на груди рубаху,
Пошел по бабам, правда, без тебя.
Ну а сегодня – день такой хороший.
Давно в себе я что-то поборол.
Тебя я встретил вечером у Леши,
И там, в сенях, на вилы наколол.
И пусть душе моей слегка неловко.
Но вероятно, это от того,
Что давит грудь твоя татуировка.
И – поцелуй. Запомнил я его.
* * *
Не возвращайся к берегу чужому,
Мой светлый челн, ровесник лет былых.
Такое слово есть на свете: "жены".
Ты помнишь, друг, что мы тонули в них.
Ты разбивался в щепки безнадежно.
Тебя пугал красы былой оскал.
А я, сомкнув неверящие вежды,
Барахтался у серых диких скал.
И долго нас потом с тобой чинили.
Меняли доски, кости, стапеля...
Манил к себе далекий берег Чили,
Где я уснул, случайно, у руля.
Теперь – я здесь, и ты – со мною рядом,
Мой светлый челн, ровесник лет былых.
Не возвращайся к прошлому, не надо.
Мы уплывем с тобой. Без жен иных.
ЭКСТРАСЕАНС
Мороз крепчал. В конце июня
На крышах иней бастовал.
В огромном зале мальчик юный
Неторопливо колдовал.
Толпа ему вовсю внимала,
Порой на визг переходя.
Хоть, в общем, мало понимала.
Но все ж стояла пользы для.
Седой как лунь, дедок убогий.
А вон – девчушка на сносях.
Вотще, народу было много.
И взвод солдат курил в сенях.
Замечу сразу: мальчик юный
Весьма успешно колдовал.
Магистр, преемник тетки Джуны,
Живущей средь козлов и скал.
Был слух, что этот самый парень,
Давно когда-то, невзначай,
Набрел на домик очень старый,
И постучался в дверь, на чай.
И вот тогда, мол, тетка Джуна,
Хлебнув немного для рывка,
Недели две слегка подумав,
Намяла мальчику бока.
Зубря магические руны,
Мальчишка был ужасно рад,
Что покидая домик Джуны,
Не получил пинка под зад.
Никто не видел домик Джуны,
Где тайный был ея причал...
А пацана... Поймали в дюнах.
Короче так, мороз крепчал.
2000 год
* * *
Замелькали кадры старой кинопленки.
Зал кинотеатра утонул в потемках.
На экране белом – люди чередою.
Вот они, солдаты, - труженики боя.
Льется кровь рекою. Падают солдаты.
Пущенной стрелою – годы, лица, даты.
В мареве туманном, там, за далью где-то,
В золотом сиянье ждет солдат Победа.
Раннею весною, осенью дождливой,
Рвались к ней солдаты, что доселе живы.
Пусть проходят годы в храме поколений,
Не забыть солдатам майских дней весенних.
Вы не верьте, люди, спорам, пересудам,
Что пришла Победа вовсе ниоткуда.
(У того, кто спорит – выбор небогатый).
С праздником, родные, с праздником, Солдаты!
* * *
Слушая сказку твою днем и ночью,
Чуда великого час ожидая,
Медленным шагом, настойчиво очень,
Тянется тень от плетня до сарая.
Сказка – забавная память о прошлом,
Вехами жизни шутливо играет.
Схвачена крепко январской порошей
Стылая тень от плетня до сарая.
Я засыпаю, но ты не устала.
Голосом тихим ночь ублажая,
Ты обретаешь твердость металла.
Спряталась тень от плетня до сарая.
Утро внезапно блеснуло зарёю,
Светлым узором библейского рая.
Ты удалилась и, вслед за тобою,
Сгинула тень от плетня до сарая.
7 НОЯБРЯ
Зазвучала в ноябре песня зимняя.
До чего же у меня морда синяя.
Веселились мы вчера, поздним вечером.
А сегодня – трудно встать – покалечили.
Ой, не лезьте вы ко мне, да с вопросами.
Угостите лучше, блин, папиросами.
Что за праздник в ноябре? Тьфу, ты, Господи...
Почему к тебе идут только с просьбами?
Ты скажи мне лишь одно слово вещее,
И не стану пропивать больше вещи я.
Для кого мы в этот день так стараемся?
Это с чем мы в ноябре примиряемся?
НЕСЧАСТНАЯ СОСНА
На лысом пригорке сосна зеленела.
Давно ей уж нечего в жизни терять.
До этой сосны никому нету дела.
Согнула ея роковая печать.
Себя постоянно сосна представляла
Нечесаной бабой в постели чужой.
Любви ни на йоту она не познала,
Ведь кедр срубили минувшей весной.
Утраты не вынесло юное тело.
Сосна заболела надолго, всерьез.
Шальной долгоносик просил то и дело.
Сосна задыхалась от горя и слез.
Ея унижали лесные товарки,
Воруя энергию, воду, метраж...
Порой пионеры дарили подарки,
Сжигая товарок в огромных кострах.
Мечтала сосна: Я собою украшу
Хотя бы такой, небольшой галион.
Но всюду ей грезилась дверь на парашу.
То – стук топора, то – пилы перезвон.
Измучилась вовсе сосна, одряхлела,
И нынешним летом сгнила на корню.
И птицы на ней больше песен не пели...
Душа ея где-то, наверно, в раю.
И пусть помолчит день-другой пилорама.
Вернулся ни с чем лесорубов отряд...
Была у сосны вот такая программа –
Негодная даже в костер, говорят.
* * *
В моем доме живет котенок.
Рыжий – рыжий.
В моем доме живет солнце.
* * *
Мрачная стена коридора.
Мы никогда не приходили сюда.
Мы все были здесь.
* * *
Старый заброшенный дом
Хлопает ставнями.
Время жить – прошло.
* * *
Звезда твоя погасла под утро.
Теперь мы ждем:
Взойдет ли солнце.
* * *
Легок и быстр полет кирпичей на фоне туманного утра.
Прости, запоздалый прохожий,
Верю, что был ты хорошим.
* * *
Рано окутала ночь Фудзи нагретые склоны.
Мотылек молодой устремляется к лампе.
Давай помолчим над безумством храбрых.
* * *
Истины свет со дна колодца
Подобен лесному крику о помощи...
Тайга – необъятна, колодец – глубок.
* * *
Спокойны величавые воды.
Вижу резиновый мячик вдали.
Девочка плачет, поскольку физику плохо учила.
* * *
Многие мили звери прошли,
Лица своего не теряя...
Ослик об этом не знал. Африка все прояснила.
* * *
Пятые сутки душу мне рвут
Жалобы ежика, снятого с кактуса.
Еж безутешен. Ошибся, бедняга.
ПОИСК
Голос мой – весенний крик марала,
Растирает в пыль громады скал.
Нет, не там ты жемчуг потеряла,
Где вчера его я подбирал.
Глаз твоих пронзительные токи
Прожигают крейсера броню.
Часто слышу я твои упреки.
Нет, не там янтарь я свой храню.
Я возьму, схвачу руками небо.
Ты поверь, мне это – не впервой.
Мой алмаз вдали сияет, где-то,
И ночами манит за собой.
НАХОДКА
Отдайся мне сегодня на распутье.
Планета рвется, мечется в бреду.
Пугает Космос леденящей жутью,
Всем посылая новую беду.
Сгорает жизнь в кольце протуберанцев.
Тиски Вселенной, сжатием грозя,
Людей калечат, делая засранцев,
Плодят уродов завтрашнего дня.
Трещит по швам фундамент мирозданья,
Мой Млечный путь залит потоком слез.
Отдайся мне за светлой, дальней далью.
Отдайся мне. Надолго и всерьез.
ЗНАМЕНИЕ
Долго мучился я со стихами.
Много очень бумаги извел.
За окошком собаки брехали,
И какой-то заумный осел
Излагал философию жизни,
Отбиваясь от мошек хвостом.
Вились роем словесные брызги
Над растерзанным книжным листом.
Озабоченно люди сновали,
Отдаваясь любимым делам.
Это было – игрою без правил.
Здесь царил повсеместный бедлам.
Но внезапно Всевышний проснулся.
С неба хлынула Божья вода.
И бедняга – осел поперхнулся...
Слава Богу, теперь – навсегда.
* * *
О, боже мой, я вижу доктора.
И восхищенью нет предела.
Его вчера, от водки мокрого,
В реке чуть баржа не задела.
Едва закончив диссертацию,
Сей корифей науки горной,
Себе устроил сатисфакцию...
В душе его аккорд мажорный
Победной песней нарастал,
Вдали маячил пьедестал,
В ушах звенели дифирамбы,
Но все ж мешали комары...
И он решил: Ну, хвати, амба!
И... как всегда, "залил шары"!!!
СПОКОЙНОЙ НОЧИ, МАЛЫШИ!!!
Случайный гость – печальный Дождь.
Окно мое грустит в ночи.
Той грусти ввек не превозмочь.
Притихший Дом уснул почти.
Стучат дождинки по стеклу –
Былых времен тоскливый ход.
Две тени спрятались в углу.
Застыл на миг небесный свод.
Игра Дождя, гротеск Теней,
И Ночь на выдумки хитра.
Я так хочу остаться с ней.
Нет! Не могу... Мне спать пора.
* * *
В небе ночном, пустом,
Жалуясь, гром гремит.
Пыль подбирая ртом,
Ветер в листве хрипит.
Ливень зовет Земля.
Дрожь – на закате дня.
В том виноват не я.
Нет у меня дождя.
Просьбам Земли давно
Нужно "подбить итог".
Может сумею. Но,
В общем-то, я – не БОГ!!!
ПРОВАЛ
Не первый раз я гимн пою
Его Величеству Провалу!
Я сам себя не узнаю,
Ну а ему и горя мало.
Меня он часто поджидал,
Казалось мне: вот-вот заплачу.
Он развалил мой пьедестал.
Я с ним забыл, что есть Удача.
Мы с ним сошлись накоротке...
(Бескомпромиссен сей учитель).
Порой, немного не в себе,
Я часто шел в его обитель.
Он открывает мне глаза
На мир большой и многосложный...
Мне без него совсем нельзя.
Хотя он – только мой заложник!
НОСТАЛЬГИЯ
Забытым, неведомым ветром
Меня в этот край занесло.
Листочком, оторванным с ветки,
Возможно, кому-то назло.
Сюда я совсем не стремился,
Но свыше расписан мой путь.
Порою тетрадные мысли
В далекие дали зовут.
Пейзаж за окном непривычный:
Я трогаю море рукой,
А ночью домашние вишни
Сжимают мне сердце тоской...
* * *
Тянутся горы в небо,
Поезд устал спешить.
Стелется быль и небыль...
Дальней дороги нить
Вьется над самой кручей,
Так бы вот жить и жить...
Мой долгожданный случай.
Может быть. Может быть...
ДОЛЬМЕНЫ
Море играет барашками пены,
Дымкой туманной манит горизонт.
Мне предлагают увидеть дольмены.
В этих дольменах есть ли резон?
Ветер ласкает листья драцены.
Замер на страже юнец-кипарис...
Ну до чего ж запредельные цены:
Южных курортов летний каприз.
Климат рождает в душе перемены,
Требует сердце вселенских забав.
В дымке туманной тают дольмены.
Жаль, что про них ничего не узнал.
* * *
Смеялось море,
Шумели волны.
А где-то – горе,
А где-то – войны.
Текло рекою
Вино хмельное.
А где-то, с бою,
Текло иное.
Кровавой тризной,
В жестоком споре,
Тонули жизни...
Смеялось море.
* * *
На службе ваших пожеланий
Проходит жизнь в лесной глуши...
Средь сонма всяческих закланий,
Одно заклание: души.
Гнетет своей разящей мощью,
Пытаясь горе превозмочь,
Где ясный день исходит дрожью
Из года в год. Сплошная ночь...
ПРОЩАНИЕ
В тот час, печальный, расставанья
Шепнуло Море: Не забудь...
Его соленое дыханье
Мне до сих пор волнует грудь.
И, может быть, тогда, случайно,
Я уронил в него слезу.
Вечерний бриз не выдал тайну.
Так благодарен я ему.
И пусть года летят устало,
Но постигая жизни суть,
Я помню море, волны, скалы...
И нежный шепот: Не забудь...
ПЕРРОН
На перроне прощались двое.
Ей – на север, ему – на юг.
Вся округа дышала зноем...
Зарыдала девчонка вдруг.
Побежали из носа сопли,
Мигом насквозь промок платок.
Отлетали девичьи вопли,
Паровозный глуша гудок.
Парень маленький был на диво.
Задыхаясь от чувств, стонал.
Перебрав на дорожку пива,
На бочонок похожим стал.
Вдаль глядел паровоз угрюмо.
Машинист разводил пары...
Все! "Достал " этот черный юмор.
Это, видимо, от жары!!!
ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ
Тех, далеких дней забавы,
Время в бездну унесло.
Снятся мне луга и травы.
Снится мне мое село.
Там все так же бродят гуси.
Там в почете тяжкий труд.
Вспоминаю с тихой грустью.
Возле дома чистый пруд.
Утонул в прозрачной дымке
Весь в цвету, вишневый сад.
Молоко парное в крынке
Манит в прошлое, назад.
И кричу я вдаль порою,
Крик мой глохнет за углом:
Где же, ты, село родное?
Где ты, мой родимый дом?
МЕСТНЫЙ ПОЭТ
Под высокой старой пальмой,
Вдалеке от разных бед,
В небольшом районе спальном,
Жил великий, но местный поэт.
По утрам, надев галоши,
Растеряв былую стать,
Он прохожим корчил рожи –
Ни сказать, ни пером описать.
Для чего поэту рожи?
Задал я ему вопрос.
Он ответил: Ты, похоже,
До поэта, мой друг, не дорос.
Может быть, не знал я горя,
Ну, а может, не хотел.
Но случилось так, что вскоре
Посетил я поэта удел.
Заскрипела громко пальма,
Зарычал голодный пес.
Не совсем он был нормальный...
В общем, я еле ноги унес.
Мчался я ночной порою,
Не закончив свой сонет.
Позади, протяжно воя,
Корчил рожи великий поэт.
С той поры я стал мудрее.
Для меня в расцвете лет,
Мне своя дороже шея,
И ценю я свой личный скелет.
Жить взаймы – себе дороже.
Покидая "этот" свет,
Он из гроба корчил рожи,
Тот великий, но местный поэт.
ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ
Который год приходит День рожденья!
Мне праздник этот дорог на века.
Благословляя жизни обновленье,
Бежит вперед, течет моя река.
Завален стол отменными харчами.
(Прекрасна жизнь, когда вокруг - еда).
А гости лезут с умными речами,
Не попадая в тему иногда.
И кости всем подряд перемывая,
Мне шепчет в ухо кляузник-сосед:
Ты погляди, вон та, вторая справа,
Такая стерва, просто – спасу нет.
Огромный бар в уютном, светлом зале
Напоминает мне стрелковый тир.
Здесь методично глазками стреляет
Валюха, вся затертая до дыр.
Она пришла и привела подругу.
Ну, все теперь забудьте слово: "грусть".
Она меня до смерти помнить будет.
Как шведы помнят свой визит на Русь.
Мне дарит спич извечный сочинитель,
Посланник от Парнасовых верхов.
Мне говорили, он большой любитель
Послушать утром пенье петухов.
А мне ни в жизнь не вникнуть в это пенье.
По мне, уж лучше – дождь и ветра свист.
К чему мне лезть в иное измеренье?
Зачем учить забытый танец твист?
Моя звезда по-прежнему сияет.
Ее весь день чинили мастера.
И счастье мне, огромными частями,
Судьба дарует росчерком пера.
Прожитых лет нисколечко не жалко.
Мне это право – вовсе ни к чему.
Я – не слуга ни пряника, ни палки,
Я подчиняюсь здравому уму.
Который год уходит День рожденья.
Мне есть за что судьбу благодарить!
Мне в жизни выпало великое везенье:
На белом свете жить и не тужить!
ПТИЦА ПОБЕДА
Ко мне Победа редко в дом стучится.
Но в этом, право, нет моей вины.
Немногие знакомы с этой птицей.
Немногие... Хотя, быть может, Вы?
Вы говорили, что она играя,
Зерно свое из рук чужих клюет.
Живет у Бога, где-то за сараем.
Видали Вы... не раз ея полет.
Дополнить Ваш рассказ об этой птице
Мешает обстоятельство одно:
Ко мне Победа редко в дом стучится.
Она все чаще ломится в окно.
ПОХМЕЛЬНЫЙ СИНДРОМ
Душа романтики просила.
Ей потакала ночь хмельная.
Былой задор проснулся в жилах.
(В году каком такое было)?
Чей след потом растаял в мае.
Но я все грежу на диване
В плену огромной липкой тени.
Но денег нет в пустом кармане.
Я тешусь в собственном обмане.
Все остальное мне – "до фени".
На голове – роскошный веник.
Гнусавый Рок, вторые сутки,
Храпит в углу. Душевной лени
Не превозмочь, Саднит колени.
Звучат в ушах аккордом жутким
Судьбы затасканные шутки.
Вино, забытое в стакане,
Досталось псу в дырявой будке.
В плену болот резвятся утки...
Шуршат в кладовке тараканы.
Давно не лечит время раны.
В дверях, с немытыми ногами,
Чего-то нынче слишком рано,
(Ведь я не пил еще ни грамма),
Кивает черт башкой с рогами...
* * *
Стихи не первый раз тебе
Пишу... И думаю при этом:
Уходят годы при ходьбе,
Но нету в том вины поэта!
И, может быть, в столь чудный миг,
Встречая светлый День рожденья,
Твой пьяный муж главой поник...
Какое, право же, везенье!
Я не о том хотел сказать.
А может быть, как раз об этом...
Ужели врут мои глаза?
Но нету в том вины поэта!
ИДИОТ
Дождливый ветер – друг ты мой случайный,
Тебе поведаю все горести свои.
Давным-давно молчит на кухне чайник,
(Мы с ним, возможно, братья по крови).
В душе пожар пускай подольше длится.
Вся наша жизнь течет не наобум.
Придет под утро женушка-блудница,
Из головы уйдет последний ум,
Потом свершится таинство на кухне:
Грядущий день отправится в полет.
В трубе печной дождливый ветер ухнет,
И старый чайник песню запоет.
РАСПЛАТА
и аз воздам...
Я сегодня поверил в чудо.
Мне казалось, прошли года.
Осень щедро царила всюду.
Отступила, ушла беда.
В день, на редкость такой погожий,
Мы встречали с тобой рассвет.
В этот час ты узнала, может,
Жизни самый большой секрет.
Бремя тяжкое – час расплаты.
В тусклом свете шальных зарниц,
Тихо плакала ты в палате,
Орошая слезами гипс...
* * *
Пусть твои протекают дни,
Непохожие меж собой.
Дарят счастье пускай они,
Не стучаться в окно бедой!
Пусть меняется жизнь твоя!
Не желая судьбы иной,
Изменяйся, любовь храня,
Оставайся самим собой!
Пусть в достатке живет семья!
Полной чашей пусть будет дом.
Я поздравить хочу тебя
С Днем рождения! А потом,
Пожелать всевозможных благ
И любви неземной, при том...
И здоровья во всех местах
На огромном теле твоем!
* * *
Извечной мысли слабые потуги.
Опять – прокол, опять – не дотянул.
Я ухожу! Увы, прощайте, други!
Опять – отсчет, опять – с отметки нуль.
Играет ночь осколками своими.
Резвятся тени в сумраке ночей.
А я забыл своё родное имя.
А я – не знаю, стал теперь я чей!
На берегу огромного болота
Садится солнце. Тихо, без прикрас.
Меня зовет, рукою манит кто-то.
Я в этом зове чувствую приказ.
Но это все – последствия удара.
Придет моя желанная пора.
А этот кто-то мне – совсем не пара.
Ведь ночь, она всего лишь – до утра!!!
* * *
Закружит в танце Новый год,
О будущем гадая.
Мы долго мучались. И вот –
Грядет судьба иная.
Грядет иной, огромный век.
Век мира и покоя.
Благословляя сразу всех,
Отеческой рукою,
Зовет в дорогу Новый век,
От края и до края!
Ну, что ж, скорей начнем забег,
Судьба у нас такая.
Замедли, Время, стрелок ход!
Усталости не зная,
Пускай кружит наш Новый год,
О будущем гадая...
2001 год
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Былые дни былой войны
Внезапной болью сердце ранят.
Слова порою так бедны.
Слова зовут на помощь память.
И снова здесь гремят бои,
Стеной встают сплошные беды.
И снова там, в былой дали –
Великий праздник – День Победы!
Вы шли к нему за шагом шаг,
Считая дни, считая ночи.
Страну душил коварный враг
Армадой всей фашистской мощи!
Вы все смогли преодолеть,
Совсем не ради светлой даты!
С тех пор прошло немало лет,
Но вы по-прежнему – солдаты!
И вы по-прежнему в строю
Юнцы безусые когда-то.
С поклоном вас благодарю.
Спасибо вам за все, СОЛДАТЫ!
ДОМИК
Вижу я часто вечерней порою
Домик уютный в сосновом бору.
Весь он, пронизанный света игрою,
Станет невидимым ближе к утру.
Может, заботы меня доконали.
Может быть, долго я в жизни молчал.
Но для меня, если б только вы знали,
В домике этом – начало начал.
Настежь открыты парадные двери.
Мебель резная. Блестящий паркет.
В окна гляжу. В самом деле, я верю:
Вот он, единственной истины, свет.
Нет, не исчезнет мой домик в потемках!
Не пропадет мой придуманный рай!
Нечего делать здесь всяким потомкам.
Я для потомков построил сарай!
СВЕТОЧ
Я к ней пришел побитою собакой,
Держа в ладони Светоч неземной.
Она меня в лицо назвала бякой.
Зачем ея нарушил я покой?
Я рвался к ней, того не понимая,
Что не один досужий я такой.
Здесь были все. Немного и немало...
Мне сердце жмет невидимой рукой
Ея любовь. Коварные законы
Не знали, видно участи иной...
Чадил вовсю, в обугленной ладони,
Совсем ненужный Светоч неземной.
АПРЕЛЬ
Часто, в последнее время,
Мучает что-то меня.
Так не хватает Апреля
В слякоти зимнего дня.
Напрочь забыты метели.
Зимнего − нет ничего.
Но... не хватает Апреля.
Нет. Не хватает его.
Даже не скажешь словами:
Свету на встречу спеша,
Что-то грустит вечерами,
Рвется наружу душа.
Видимо, нужен ей праздник:
Птичек веселая трель...
Где ж ты, весенний проказник?
Где ты, далекий Апрель?
* * *
Давным-давно сбежала черепаха
На дальний свет заоблачной звезды.
Она в пути совсем не знала страха.
Хотя, страдала, в общем, без еды.
Она познала гнет людских амбиций,
Присущий тем, кто здорово живет.
Она лететь хотела, словно птица.
Но выходило все наоборот.
Пронзая грань очерченного круга,
Она вела двоякую игру.
Она искала в мире этом друга...
Да вот беда; заснула на бегу!!!
ИМЕНИНЫ СЕРДЦА
Плывет дымок заморской сигареты.
Усталый вечер прячется в углу.
Ну, вот и все. Закончились запреты.
Теперь себе позволить все могу.
Теперь – простор. Отныне и – вовеки.
Гуляй, душа! Пришла твоя пора.
(Ты помнишь, мы читали у Сенеки:
У всех, мой друг, есть личная гора).
Но, может быть, придет совсем другая,
Былой любви былая красота...
Мы скажем ей: Уйди ты, дорогая!
Минула ночь! И ты уже – не та.
ПОДЪЕМ
За суетою серых будней
Маячит скромный мой причал.
Там, на заре меня разбудит
Все то, о чем всю жизнь мечтал.
Твой образ нежно-невесомый
Уйдет с другим. Само собой,
Не будет вечно длится сон мой.
Благословляя день любой,
В душе наступит обновленье.
Прощай, скрипучая кровать!
Я слышу времени веленье:
Звонок звенит. Пора вставать!!!
СТИХИ НИ О ЧЕМ
Неужели я загрустил
В этот вечер, такой прекрасный?
Не хватило мне, что ли, сил
Вечер целый гадать о разном?
В напряжении жизнь моя,
Непонятная, протекает.
В ритме этом, печаль гоня,
Наскочила коса на камень.
Может быть, не о том стихи,
Что волнует меня, тревожит.
Вдаль уходят мои грехи.
Ну, теперь – навсегда, быть может.
Так чего же я загрустил?
Вечер нынче такой прекрасный...
Это, видимо, жизни стиль,
Самому мне пока неясный.
* * *
Вдаль уходят минувшего сроки.
Почему ты опять во злобе?
Я тебе посвящу эти строки.
Знаешь, мысли мои − о тебе.
Вечер нынче такой одинокий,
И неважно, что будет потом,
Непослушные разуму ноги
Держат путь в твой загадочный дом.
Буду в двери стучать. Бесполезно.
Сердцу милый, единственный взгляд,
Будет жечь раскаленным железом
По дороге напрасной, назад.
ПЬЕДЕСТАЛ
Не тебя люблю я больше.
Ростом я повыше стал.
Я вчера простился с болью:
Твой разрушил пьедестал.
Падал он красиво очень.
Но, едва осела пыль,
На исходе пятой ночи,
Распаляя страсти пыл,
Мне на встречу шла другая,
Тут подумать есть над чем:
Бог ты мой, совсем нагая –
Ну, зачем ты мне, зачем?
Снова мне диктует разум:
Надо строить пьедестал...
Жаль, на нем еще ни разу
Так никто и не стоял.
ДУША
Виденья прошлые закружат
В ночной пугающей тиши.
Мне до сих пор внушают ужас
Потемки собственной души.
Она вчера меня достала,
"Духовной" пищи возалкав.
Я был тогда прочней металла.
Я тело грел настоем трав.
Душа моя просила водки,
Рыдала, уши теребя.
В шкафу пустом звенели стопки.
Я был от гнева – вне себя.
В глубинах тайного сознанья
Открылись взору два пути,
За неприметной тонкой гранью...
Я все гадал: Куда ж пойти?
Меня во все места тянуло.
В душе царил девятый вал.
Я помню, даже, спинку стула,
Зачем, не знаю, оторвал.
И долго я громил посуду,
Презрев издержки бытия.
Но я жалеть о том не буду.
Посуда, в общем, не моя.
И понял я, что думать лежа –
Весьма опасная стезя.
Мне даже ночью сердце гложет
Души, отчаянной, возня.
О чем твой плач? Скажи на милость,
Моя заблудшая душа?
Не ты ли мне вчера приснилась,
На крыше досками шурша?
Ты отъезжала вместе с крышей,
Совсем неведомо куда.
И голос твой, все глуше, тише
Качал под утро провода.
Ужели мне остаток ночи
Блуждать в космической глуши?
Наверно, это трудно очень –
Быть человеком без души?
Ужели ночь остаток жизни
Забудет в плоскости иной?
Согласен я. Но только, лишь бы,
Ты оставалась век со мной.
Душа моя. Скажи, доколе,
Тебя просить: Не уходи...
Ужель, моей подвластна воле,
Ты будешь жить в моей груди?
И я о том жалеть не буду,
Согретый светлою мечтой,
Что я спасен, подобно чуду,
Моею собственной душой.
* * *
Моя вчерашняя красотка
Сегодня скромная на вид.
Ея белесый профиль четкий,
В потемках матово блестит.
Ея раздвинутые ноги
Разогревали в жилах кровь.
Прошла любовь. И вот итоги:
Саднит колено. Щиплет бровь.
Услада страсти мимолетной –
Одна сплошная суета,
Нещадно душу хлещет плеткой.
Все! Наступает пустота.
ИГРЫ
Жестокие наши игры
Коварнее год от года.
Мы в сердце вонзаем иглы,
Мы ищем тайком свободу.
Блуждая всю жизнь по кругу
Дорогою непрямою,
Мы чувствуем, очень туго
Затянута жизнь петлею.
Извечная тяга к свету
Грустит о своих потемках.
Понять аксиому эту –
Не значит прослыть подонком.
Мы часто сгораем в злобе,
Сокрытой душевной мглою.
Наверное, это – хобби:
Друг друга колоть иглою.
СИТУАЦИЯ
А я влюбился в молодость твою
В ночных садах бушующего мая.
О, боже мой, ну что же я творю.
Я сам себя порой не понимаю.
Ужель твой образ – черная дыра,
Порвал оковы замкнутого круга?
Хотя, увы. Тебе домой пора.
Ко мне стучится новая подруга.
Но, может быть, в неведомом краю,
На склоне лет, замученный стихами,
Сумею вспомнить молодость твою,
Далекий май, и все, что было с нами...
* * *
Твои предвижу возраженья.
Я знаю твой коварный нрав.
С тобою мы ведем сраженье.
Но кто из нас и в чем неправ?
Наш вечный бой с утра до ночи –
Попытка мир перекроить.
Здесь важно очень, между прочим,
Не оборвать надежды нить.
Чтоб ни о чем не сожалея,
Прожить в цвету остаток лет...
Мне снится юности аллея,
Твоих шагов нечеткий след.
Твой образ нежно-невесомый
Меня преследует в ночи.
Любви несчастной аксиома
В углу своем сидит-молчит.
Не может быть! В подобном стиле
Мы столько сделали всего.
Друг друга мы давно убили.
А дальше – что? Да – ничего.
Прощай, ты, юности аллея.
Прощай, нечеткий давний след.
Я ни о чем не сожалею.
Таков последний мой ответ.
ПРИЗНАНИЕ
Не жду от жизни благодарности.
Меня зовет мой светлый путь.
Рецепты вечно мудрой старости
Пойму потом, когда-нибудь.
Придет, возможно, озарение.
В который раз, на склоне дня,
Души забытые сомнения,
Начнут в ночи терзать меня.
Мне снится, девы, будут многие,
Меня способные увлечь...
Жаль, не смогу обнять им ноги я,
Когда придется в землю лечь.
ИВАНА КУПАЛА
Здравствуй, ясный свет, Солнце красное!
Где ходило ты, мать твою...
Одолели нас дни ненастные.
Заживем с тобой – как в раю.
О тебе мечтали украдкою,
Слава Богу, все – позади.
Тут зима была очень гадкою:
Вместо снега – одни дожди.
К нам весна пришла птицей пуганной.
Пожила два дня – умерла.
Вот он, гроб ее не оструганный,
Невеселые здесь дела.
Приходи ты к нам, Солнце красное,
Мы в потемках ждем день за днем.
Ты для нас всегда очень ясное.
Нам с тобою все – нипочем.
* * *
Что-то случилось со мною:
Видел я солнце в ночи.
Был очарован его я игрою,
В чудо поверил почти.
Тихое ветра дыханье
Душу ласкало любя,
Утром, разбуженный светлою ранью,
Еле обрел я себя.
Жизни отпущено мало
Нежным волшебным лучам...
Что-то случилось. А в небе сияло
Солнце – начало начал.
* * *
Я знаю много разных мест,
Где ждут меня земные царства.
Немало в тех краях невест,
Гораздо больше всяких старцев.
Я, проникая в глубь веков,
Учил в тиши законы быта.
Я знал – удел мой – не таков.
Наука мной давно забыта.
Теперь весь день гляжу в окно.
Зовут меня земные царства.
Невесты сгинули давно.
Зато вокруг – сплошные старцы.
ОТЪЕЗД
Что сказать на прощанье тебе?
Я не знаю. Быть может сейчас,
Я блуждаю неведомо где,
Так бывало со мною не раз.
В запредельно-далеких мирах
Я оставил свой маленький след.
Жизни прежней, былого мираж,
Служит мне избавленьем от бед.
Я сейчас, может быть, закричу.
Стану стекла вагонные бить.
В жизни нашей немало причуд.
Много всякого может в ней быть.
Ветер дарит деревьям покой,
Отдыхая в объятьях ветвей...
Мир вселенской наполнен тоской
И прощальной улыбкой твоей.
* * *
Жара чужого города –
Несносная жара.
Душе моей так холодно...
Пора, мой друг, пора!
Под сень родного дома,
Просторного вполне,
Где все вокруг знакомо,
Все помнит обо мне.
Где старый, вечный тополь
Шумит в углу двора...
Я слышу ночью шепот:
Пора, мой друг, пора!
* * *
Прокуренный тамбур в ночной тишине
Дымок сигареты вдыхает.
А где-то, в далекой, родной стороне,
Забыл я тетрадь со стихами.
Я слушаю песнь перестука колес,
Всем сердцем той песне внимая...
Бывало, и я околесицу нес,
Пьянея от прелестей рая.
Внезапно душа заволнуется вдруг.
Покажется новая веха.
И сердцем на миг овладеет испуг:
Зачем же сюда я приехал?
НЕДОТРОГА
Холодно стало на этой Земле.
Осень стоит у порога.
Голос мой слышен в космической мгле:
Где ты, моя Недотрога?
Где ты, навеки родная душа?
Лишь по тебе я тоскую.
Так далеко от меня ты ушла.
Зря обошел всю Москву я.
Ноги напрасно губил день за днем
В поисках ласки любовной.
Все оказалось обычным враньем...
Сердцу по-прежнему больно.
В бешеной скачке уносят года
Образ моей Недотроги.
Жалко, что только во сне, иногда,
Сходятся наши дороги.
КЛОУН
Цирк Шапито скрылся давно
В утреннем, вязком тумане.
Лишь на душе стало темно...
Воздух, сжимая руками,
Имя твое ветру шепчу
В холоде серого утра.
Предал свою, детства мечту,
В давние годы, как будто.
Цирк Шапито манит порой
Толикой светлого чуда.
Цирк Шапито скрылся с тобой...
Убыл навек. В ниоткуда.
СТИХОТВОРЕНИЕ О ВРЕДЕ КУРЕНИЯ
Поздней ночью, при луне,
Мудро и толково,
Говорила тихо мне
Рыжая корова:
Я люблю зеленый луг,
Сочную люцерну.
Подарю тебе, мой друг,
Молока цистерну.
Только ты не обессудь,
За услугу эту
Принеси мне, как-нибудь,
С фильтром сигарету.
Если сможешь – сразу три,
Друг мой ненаглядный.
Ты в карманах посмотри...
И сказал я: Ладно.
Мы курили до зари,
Весело и дружно.
Я сказал ей: Извини,
Мне до ветру нужно.
Возле речки, на лугу,
Поспевала слива.
На песчаном берегу
Раки пили пиво.
Побежал я напролом,
Прочь и без оглядки.
Поднимая пыль столбом,
Засверкали пятки.
Через месяц, во – дела,
Верьте, право слово,
От чахотки померла
Рыжая корова.
* * *
Ко мне стучатся старые болезни.
В который раз идут они в поход.
Из прошлых лет, родимые, полезли.
Не слабый, в общем, выдался мне год.
Я не о том жалею вечерами,
Что смыслу здравому и воле вопреки,
Ночная тень в большой оконной раме
Рыдая, бьется, рвется на куски.
Гортанный крик встревоженных соседей
Не успокоит ночи тишину.
Ночная тень – большая непоседа,
Напоминает нервную жену.
Ее глаза, суровые, сверкают.
Пронзая насквозь ветхое жилье.
(Напрасно лег опять сегодня с краю).
Ну, что за жизнь. Сплошное "ё-моё".
* * *
Ужель мой друг, вы не были в Кашире?
Тогда, прошу, послушайте меня.
Для вас раскрою тему эту шире:
Увы, мой друг, там был не только я.
Ужель тот город бесится от жира?
О нет, мой друг, так было не всегда.
Ужель, мой друг, вы не были в Кашире?
Течет из крана грязная вода.
Прекрасней места нет в подлунном мире?
Увы, мой друг, сплошная ерунда.
Ужель, мой друг, вы не были в Кашире?
Картофель зреет. Славная еда.
Сведут с ума леса ее большие.
Уймите сердца яростную прыть.
Ужель, мой друг, вы не были в Кашире?
О чем тогда мне с вами говорить?
СТИХОТВОРЕНИЕ О СЧАСТЛИВОМ МУЖЕ
Не стоит молвить горделиво
О тайных свойствах бытия.
Зимой совсем не зреют сливы.
О том забыли ты и я.
Твои напрасные обиды
Мне душу ранят в день иной.
Твое настырное либидо
Гнетет меня порой ночной.
Тебя, забытую богами,
Не признает рассудок мой...
И тычусь в двери я рогами,
Когда хочу попасть домой.
МАДАМ
Увы, мадам, я покидаю город,
Хочу сказать последнее Прости.
Всему виной мой сексуальный голод.
Я вас любил... Любил уже. Почти.
Увы, мадам, веселье не сложилось.
Напрасно вы целуете меня.
Шальная кровь давно застыла в жилах.
Чего сказать про вас никак нельзя.
Увы, мадам, я сам не знаю толком
К чему болит с похмелья голова.
Я в душу к вам ворвался серым волком.
Все остальное – только лишь слова.
И вы, мадам, забудьте обещанья.
Простите мне мой невиновный блуд.
Ведь при таком духовном обнищанье...
(Совсем забыл, да как же вас зовут).
Я вам желаю много утешений.
Глядите в даль – весьма чудесный вид.
Увы, мадам, болит ужасно шея.
В носу свербит хронический ринит.
Увы, мадам, все просто в этом мире.
Стремится к вам ваш новенький жених...
Наш бренный мир – одни сплошные дыры.
Я растворюсь в какой-нибудь из них.
МОЛИТВА БЛУДНОГО СЫНА
Люблю возвращаться домой
Под старые липы и клены.
Ну, здравствуй, мой Город родной,
Где каждый прохожий – знакомый!
Спешу неизвестно куда.
Готов разорваться на части.
Теперь не составит труда
С любимой своей повстречаться.
Возможно, она не ждала.
Возможно, ждала. Но... не очень.
Все это теперь – ерунда.
Одна суета, между прочим.
Мой Город! Он снова со мной!
И счастья не нужно иного...
Люблю возвращаться домой
И ныне, и присно, и снова!
* * *
Сегодня грустно мне чего-то.
Я покидаю этот край.
Там, впереди, одни заботы.
Там, позади, цветущий май.
Листает память дни былые,
Прессует прошлое в гранит.
Мне дарит лето вкус полыни.
Мне тихо осень говорит:
Проходит все. Теплом согрето,
Венчает время срок потерь.
Поверь, опять наступит лето.
Все будет. Главное, поверь!
* * *
Вагон паровозный уносит меня
К далекому берегу моря.
Он прыгает, бедный, на стыках звеня.
(Такая вагонная доля).
Встречает меня чуть притихший перрон,
Разбуженный солнца лучами.
Я слушаю ранних пичуг перезвон.
Я весь переполнен мечтами.
Лежит предо мною дорога светла.
Раскрытой бесценною книгой.
Мне кажется, жизнь очень серой была
Без этого яркого мига.
* * *
Колес ритмичный перестук
Мне дарит в добрый час дорога!
Ночных тревог неясный звук
К утру растает понемногу.
Займется день за часом час.
Взовьется солнце над горою.
Все также будет после нас.
О чем жалею я порою.
Мне дорог каждый миг с тобой!
Мне важно все, что будет с нами!
Я свято верю, что любовь
Владеет нашими сердцами!
* * *
Тайное желанье будоражит плоть:
В надувном матраце дырку проколоть...
Пожелать удачи, доброго пути!
Ты прости, мой мальчик. Ты скорей плыви.
Пущенной стрелою, топором – на дно.
(В море, между прочим, мокрое оно).
Зря надел ты, мальчик, надувной жилет...
Не едят резину крабы на обед.
* * *
На море сегодня – шторм.
На море сегодня волны.
Грохочет над ними гром...
Застыл я, надежды полный.
Утихнет пучина вод.
Уймется гроза большая.
Обнимет небесный свод
Вода без конца и края!
Стихия суровых дней
Иссякнет. Возможно, вскоре,
Сумею забыть о ней.
Запомню одно лишь – море!
ГОРОД ШАХТЫ
Тупую одурь жарких дней
Сменяют новые картины.
Ковыльный дух донских степей,
Давно забытый, сердцу милый,
Встречает путника своим,
Очаровательным пейзажем.
Воспоминаний сладкий дым
Прядет невидимую пряжу.
Пускай судьба влечет порой
Туда где море, пальмы, яхты...
Не будет Родины второй!
Ведь я вернусь. Обратно, в ШАХТЫ!!!
МОНОЛОГ МАЛЕНЬКОГО МАЛЬЧИКА
На ходу вагон качает.
Впереди – далекий путь.
Зря я на ночь выпил чаю.
Вряд ли я смогу уснуть.
Буду мучиться. Украдкой,
Изучая потолок.
Вежды смежив для порядка...
Мне б сейчас воды глоток.
Ветра свежего дыханье
Бродит где-то за окном.
Знать бы это мне заранье –
Я б домой пошел пешком!
* * *
Привязали поезд на большом вокзале,
А когда отпустят, даже не сказали.
Я лежу на полке, истекаю потом.
Мне, с утра пораньше, завтра – на работу.
Только нет исхода из вагонной клетки...
И кручу я дули воробьям на ветке.
* * *
"Я развешу печаль на терновых кустах".
"Кончен бал – ему и карты в руки".
------------------------------------------------
Т. Проценко
БАЛ ЧИРИКАЕТ В КУСТАХ
(пародия)
Загрустила печаль на терновых кустах.
Очень, видимо, стало ей колко.
Это, все ж, не лапша, что висит на ушах.
Это просто – печаль. Да и только.
Куст терновый недавно явился на чай.
Вел себя по-домашнему, просто.
Он сказал: Понимаешь, Танюша, печаль
Затрудняет естественный рост мой.
Сердце требует разных веселых забав.
Нет! Не стану я пить больше воду.
Кстати, тут пробегая, законченный бал
Возвратил наконец-то колоду.
Долго мучилась я, сочиняя стихи.
Угорела в неведомой страсти.
Я и так, всем подряд, отпускаю грехи.
Ни к чему мне другие напасти.
Так что ты отвяжись, недоразвитый куст.
Зря терзаешь ты девичьи уши.
Не познала я русский язык. Ну и пусть.
Пусть его познавает Кирюшин!!!
РАССКАЗ О МЕЧТЕ
Били в кровь, одинокую, детства мечту.
Постоянно пинали ногами.
Я короткий рассказ Вам об этом прочту,
О мечте, что окрепла с годами.
Все терпела она. За ударом удар.
Несть числа постоянным побоям.
Потому что мечта – очень прочный товар.
В ней сокрыто желанье любое.
Нужен очень ей был коренной перелом.
Фото в траурно-строгом овале.
Люди, правда, в округе сказали потом,
Что ж, выходит не зря избивали.
БЕЛЫЙ ТАНЕЦ
Пригласите девчонку на танец,
Нарушая традиций закон.
Нет, она упираться не станет.
В каждом действии виден резон.
Пригласите девчонку на танец,
Чтобы пол заходил ходуном,
Чтобы хлопали двери и ставни.
И неважно, что будет потом.
Пригласите девчонку на танец.
Отражаясь в далеких веках,
Пусть всю ночь полыхает румянец
На девичьих стыдливых щеках.
* * *
Усталый вечер быстро догорает.
Мурлычет кот в домашней тишине.
Огромный мир, от края и до края
Ласкает взор. В распахнутом окне,
Играет сумрак дальними огнями,
Где Млечный путь становится светлей.
Там смерть и жизнь меняются ролями
В пустой тиши космических полей.
Быть может, тайна некая сокрыта
В потоке лет небесного труда...
Мурлычет кот. В тисках земного быта
Усталый вечер канул в никуда.
* * *
Неподвластное духу коммерций,
Ни в каких сопредельных мирах,
Добрым словом согретое сердце
Отзовется в делах и в мечтах.
Это значит, что с нами пребудет
Милость божья в убогой стране.
Это значит, великое чудо
Будет жить наяву и во сне.
Время дышит узорами терций.
Это значит, что нам повезло.
Добрым словом согретое сердце
Будет жить всем невзгодам назло.
* * *
Чудесная жизнь троглодита
Последнее время прельщает.
Она мне кричит: Подождите!
Я вас ожидаю... С вещами.
Прямая дорога открыта
От призрачных прелестей рая.
Отборных помоев корыто...
С восторгом слезу утирая,
Вы станете денно и нощно
Родную пещеру лелеять.
Со всей первозданною мощью
Разумное, вечное сеять.
Вы сами потом поглядите,
Вам станет вольготно повсюду...
Чудесная жизнь троглодита.
Воистину, чем вам не чудо?
* * *
И все-таки, была одна попытка.
И я готов судьбу благодарить.
За то, что прыгнул. Может, слишком прытко.
Но как нужна была мне эта прыть.
Возможно, жизнь по-новому заставит
На вещи все по-новому взглянуть.
Опять весной покроют землю травы,
И я продолжу начатый свой путь.
Мне часто жизнь проблемы доставляла,
Не понимая, толком, одного,
Что толку в этом, право слово, мало.
И мы еще, посмотрим кто – кого.
И я премного жизни благодарен.
Уверен я – судьба меня хранит.
Любая искра божеского дара
Ко мне людей притянет как магнит.
|
