ΙΙΙ
ИЗ УТЕРЯННОГО АЛЬБОМА
1956
ГРАЧ Сентиментальное
В тихом сумраке лесном В небо ель вздымается, А внизу под сгнившим пнём Мёртвый грач валяется.
На вершине грач другой Каркал долго, страстно: Звал он друга за собой — Только звал напрасно.
Вечерело... Мне заря Кровью показалася Я ж мальчишкой разорял Гнёзда ради шалости!
ЭТЮД–КАРТИНА
1 Холодное солнце взошло И, улыбаясь с небес, Спокойно глядит на село, На спящий под инеем лес.
Наполнились светом дали, Алмазно снега засверкали. Любуется Солнце полями, Где зайца следы петляли. 2 Ночью волк к деревне подходил: Двух собак он в поле заманил... Как нахмурит Солнце брови, Увидавши капли крови, И метель, не медля, шлёт Замести преступный след!
БАЛЛАДА на тему Карамзина
Ветер осенний колюч… Предчувствия Лиза полна. В чёрные складки туч Голову прячет Луна.
Мать при лучине прядёт, Задрёмывая давно… «Неужели Эраст не придёт?» — Смотрит Лиза в окно.
«Куда же ты, дочка, пойдёшь?.. Похоже, ведь, будет дождь… Нет, не придёт твой Эраст — Заявится завтра, бог даст».
Вот Лиза пришла на пруд: «Где ж ты, Эраст, сокол мой?» Берег высок и крут: «Я здесь!» − позвал водяной.
И прыгнула в воду она, И скрылась в воде ледяной, И спряталась в туче Луна… Не видно звезды ни одной!
ОБМАНУТЫМ ДЕВУШКАМ
Зря, красавицы, не плачьте!.. Слёзы горькие скорее спрячьте! В мире пошлого и низкого Мужа выбрать просто не из кого.
Для начала станьте девами Чистыми и благородными. Не ходите впредь путями левыми, С дикими не знайтесь ордами.
Не роняйте своего достоинства, Не гонитесь за мечтой греховною: Вас обманывают безсовестно Лестью хитрой пустословною.
Ничего, что вы не идеальные — Рано честь свою утратили: Вы ведь не рабыни сексуальные, Вы ведь будущие матери!
НОЧЬ В МОСКВЕ
Спит Москва... Лишь изредка «Победа» одинокая Прошуршит По мостовой. Иль, со свиданья возвращаясь, Мелькнут на тротуаре Он или Она. И гулко в тишине шаги их раздаются... Иль потревожит сон пронзительный свисток От Белорусского вокзала... И всё замрёт. И бархатная разольётся тишина! И вдруг услышишь томный поцелуй — Ночную розу, Цветущую во мраке Каменных подъездов!
ЗАРИСОВКА
Город жарой измучен. Улицы — душная баня! Из брюха распоротой тучи Посыпался дождь, барабаня.
Пронёсся ливень, как партия блиц... Улицы — реки, авто — корабли. И вместо жарой утомлённых лиц Улыбки счастливые расцвели!
ЭПИГРАММА
Хотя ему пробило сорок лет, Он носит кличку — молодой поэт! Шагая в ногу с «Партией родной», Стал, как ЦК, бумажною душой. Он в авангарде, он передовой. Когда сумеет угодить Советам, Номенклатурным станет он поэтом.
НА Н.С. ХРЩВА
На небе Луна Света полна, А в Кремле хрущёвская лысина — Природою так замыслено! А что за Луною? — кромешная тьма. За лысиной что? — два-три фунта дерьма.
В НЕВОЛЕ
Карандашный рисунок решётки На полотне затемнённого неба. Утешение — грубые шутки Вместо зрелищ и хлеба.
От вонючей тошнит нас похлёбки, Ни душою, ни телом согреться. Луч пробивается в камеру робкий, Звякнул ключ — никуда нам не деться!
К ПОРТРЕТУ МОЛОДОГО УЧЁНОГО
Наша Земля для его интеллекта Так же мала, как соколу клетка.
ИЗ УТЕРЯННОЙ ПОЭМЫ «ОНЕГИН И ПУШКИН»
Онегин: Тебя я, Свет, узнал, Но не священный трепет Перед тобою испытал: Не этот детский лепет Тебе в хвалу я рассыпал! Посредственности идеал, Ты душу у меня отнял, Но ничего взамен не дал!
Н.С. СТЕПАНОВУ
Мне повезло, пожалуй, малость. Тебе же до конца немилость Судьбы: занятия муштрой, Устав да каждодневный строй.
Как тесен этот мир огромный! Как мало нам дано в нём жить! Сейчас бы — в уголок укромный, И мы смогли б вознаградить Себя за долгую разлуку Живой беседой обо всём… Давай, в пивную, друг, зайдём!
Я изливал бы жизни скуку, Разочарованность; потом Критиковал бы я поэтов Последних тридцати годов... Да, высмеять всегда готов Я беспощадно шайку эту! В ней все, как по команде, пишут Всегда о «Партии родной», А тех, кто за станком, кто пашет, Они обходят стороной. Кричат, что Партия ведёт К счастливой жизни наш народ. О, мудрецы, какую «новость» Жужжат нам каждою строкой! Но я ещё имею совесть — Так не растрачу голос свой. Я буду говорить открыто. Я лицемерить не хочу. Пусть мне за то придётся круто, Не струшу я, не промолчу!
***
Курили нервно…, окурки бросали, Слова становились всё горячей… Там были мужчины покрепче стали, И демагоги — фонтаны речей.
Ораторы ушлые призывали Слабых духом подняться с колен, А сильные только от скуки зевали, Одного опасаясь, — измен!
Отправиться срочно в туманные дали Заставляли насильно почти И, захлёбываясь, болтали О трудном, но славном пути.
Но тут из немногих, кто кован из стали, Не побоявшись, громко сказал: «От пустословия мы устали!..» Председатель с испуга привстал.
Смельчак же закончил, не двигаясь с места: «Так что же, нас гоните на Целину?! Не боги и вы! — спихнут вас с насеста И переселят на Колыму!» В глазах председателя паники признак — Никак не поправит своих очес. Но тот, кто правду сказал, как призрак, У всех на виду вдруг исчез.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ
О как их речи были горячи! Бывало, раскричатся, как грачи Иль заведут сорочью трескотню, Или затеют мелкую грызню. Поскольку споры страстные ценю, Я слушал — и не раз! — их болтовню.
Им нравилась пустая слов игра. О, как они любили говорить! — Засиживались часто до утра, Ни пить не прекращая, ни курить…
Подвешены их были языки — Им даже кличку дали: «знатоки!» Неугомонные говоруны: Ораторы… Ну, чем не цвет страны?
Я знал: их сила — кровное родство. На языке их было мастерство: Свой аппарат развили речевой, Но делать не умели ничего.
***
О чём они громко судачат? Пустые слова — их труды! Пусть хнычут они и плачут — Их слёзы дешевле воды.
Им любо одно — синекура! Работа ж — страшнее врага. Своя любимая шкура Им больше всего дорога.
Придёт ли правитель великий, Кто этот горластый народ Отправит в край самый дикий, От кремлёвских подальше ворот?!
***
Поддавшись смутной тревожной тоске, Я чёрной тучей брожу по Москве… Когда-то здесь головы сёк монгол, Теперь здесь театры, дворцы… и футбол.
Когда-то здесь, славой пустой опьянён, Глазел на храмы Наполеон… Теперь здесь улиц широких простор, Высотные сталинки выше гор.
Когда-то Ульянов губил здесь людей, Знал слово одно лишь Дзержинский — расстрел! Теперь здесь уселся Хрущёв-лиходей — Москву доконать у него план созрел.
О, харя Свиная! Он злобен, как пёс, «Зарядье, − сказал он, − пойдёт всё на снос, Проспект проложу через старый Арбат, Не пощажу и кремлёвских палат!»
***
Нет, ни один не скажет нам Сократ, Где жизни смысл неведомый сокрыт, И ни один не объяснит Платон Природы созидающей закон!.. Раз в жизни Истине в лицо смотреть Нам позволяет в миг последний Смерть!
ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНИЦА
«Что там жрица, скажи, изрекла?» —
«Мутные воды несёт река… Несёт она воды издалека, Тяжёлые серые облака Проплывают свинцово над нею, А рыбы сонно лежат на дне её…
А воды несёт река далеко: На юг, где солёное море. А живётся реке нелегко: С человеком давно она в ссоре.
Гомо сапиенс этот зловредный Губит реку немилосердно, Паразит и хищник жестокий, Гонит в реку вонючие стоки. Благородных давно в реке рыб нет — Река ваша скоро погибнет! А с нею исчезнут Адамы, Михаилы, Иваны, Абрамы… Исчезнут развратные Евы — Ни одной не останется девы!..» —
«Скажи, чтоб карга замолчала! Пусть проспится ведьма сначала!!»
***
Нет, я ни у кого не попрошу пощады, Не упаду ни перед кем я на колени!.. Я защищён со всех сторон во внешнем мире: От клеветы врагов и от измены подлой Друзей, забывших клятву верности святую…, Ни хулиган и ни громила мне не страшен.
Совсем другого я боюсь я: меня пугает Подобно смерчам взрывы чувств…, любовь к пастушкам, Характер пылкий и, конечно, благородство, Толкающее на борьбу за справедливость… Вот я чего по-настоящему боюсь! Как победить мне самого себя? — Не знаю.
НОЧЬЮ В ГЛУХОЙ ДЕРЕВНЕ
Ночь тиха…, в душе тоска и нега! А кругом и темь, и пустота! Подо мной — скрипучая телега, А над головой — горит звезда!
Ночь, как сказка, как немой рассказ; Эту ночь я знаю наизусть. Конь бредёт — заезженный Пегас; Ночь темна — в душе тоска и грусть.
Сердце бьётся радостно и жарко, Как звезде любимой помолюсь: Льётся свет её победный ярко, С ней я тёмной ночи не боюсь!
Говорю я, в небо взгляд бросая: «Далеко и долго мне идти, И звезда моя, не угасая, Будет мне всегда светить в пути!»
АВТОПОРТРЕТ (№ 2)
Почувствуешь себя разбитым, Любимой девушке не рад, И ходишь демоном небритым, Тоской туманя светлый взгляд.
Томишься непонятной болью, Лелеешь ненависть с любовью, Ругаешься, а не поёшь, И к чёрту всех с досады шлёшь!
И сам себе — как принужденье! Но, хоть и трудно, каждый раз Проходят горькие сомненья, И снова твёрд я, как алмаз;
И снова песни льются звонко, И жизнь опять полна чудес! Целую с нежностью девчонку, Как многих целовал я здесь!
|