Сегодня утром снова Сара
проснулась мёртвой, и укол
её вернул к мученьям старым.
Рассвет багрянил Буэнос-Айрес.
Позор и юность далеко –
в краю её ночных кошмаров,
её морщинистую руку
рукой морщинистой своей
ловлю я, ранняя прогулка,
и как с набухшей болью губки
струится с памяти капель…
«Не чаял вновь зреть вас с супругой», –
из-за спины знакомый голос
раздался. Этот старичок, –
я знал, живём мы в одном доме
с ним. О, лишь бы он прежде помер,
чем Саре встретится ещё!
«Конечно, – продолжал знакомец, –
с тех пор, как смерть поцеловала
вас в виде наших лагерей,
вам и бессмертья будет мало.
Сиесты, пальмы, карнавалы,
страна-цветник… И рядом с ней,
внутри вас – Рейх. Всё, что осталось.
Кому вы кто? Фламинго, пони,
роям южан, словно детсад,
которым в быта сладкой вони
весь этот мир – как ладони*,
как кто-то там из вас сказал?
Но я… я жив в вас. Я доволен».
-------------------------------------------------
* Эта строка должна быть выделена курсивом по причине её смыслового пересечения с заглавием стихотворения: если сгибать пальцы, то сперва над ладонью возникнут толстые прутья решётки, а затем то, что на ладони, будет раздавлено.
|
