Неважно мне, как судит мир Ночей моих бессонных, страсти. Когда веселия сатир Пророчет всякие несчастья. Но больно видеть мерзкий взгляд, Богатый злобою, отребья, Что подливает сладкий яд В бокалы скотских наслаждений..
Хоть и не страшен нынче в лоб, Удар руки, бессильной, друга. И не пугает черный гроб – Последний вид земной услуги,
Я сдернул мудрость со скрижалей, Как ржу от сердца и ума. И познавать любовь сначала, Без действий терпкого вина, Решил, уйдя во дни младые, Где вихри неприличных снов, Очарования дарили, И дев невинных жаркий зов, Под нежный взгляд и голос томный, Мне выдавал кредит любовный.
Тогда и жизнь свою в распадах, Под сладкий вой хмельных сирен, Как у беспечных аргонавтов, Вручил безумью перемен.
Затем увидел ад кромешный, Но свЯтой милостью храним, Я от него, огнем объятый, Что в горькой доле пилигрим, Ни сна, ни отдыха не зная, Искал спасения ковчег, И чью-то дверь приоткрывая, Просился плача, на ночлег. Но Херувим – охранник рая, Прогнал меня, мечом махая.
Благословив пороги дома, Как ангел, что принес огонь, И подпалил грехи Содома, Окутав город в дым и вонь, Побрел с оружьем Немизиды, К садам хмельным Семирамиды.
Там боль и тайна гордых мыслей, Переплавляя суть мою, Без черной злобы и корысти, Придержит душу на краю: Меж бытием и часом смерти, Меж благочестием и злом, Между прощением и местью, Меж кретинизмом и умом.
|