Последний разговор с дочерью
/Исповедь Елены, красавицы с огромными синими глазами и пышными рыжими волосами Ей было всего 32 года. Она умерла от рака, оставив дочь 13 лет/
В московских парках отцветали розы
И птицы щебетом неискушённый слух
Ласкали нежно, бередя до дрожи
Изжившие сердца больных старух;
Мамаши юные гуляли по аллеям,
Толкая пёстрые коляски впереди;
Малыш бежал за голубями следом
И лепетал: «Лети, птичка, лети!»
Играло солнце, обволакивая светом;
В узор сплетались облака сами собой.
Прекрасным, трогательно чистым был миг этот,
И не хотелось думать о другом,
Что, кажется, я подошла к финалу,
Наделанных ошибок не избыть
И не расправить крылья птицей малой
И в небеса безбрежные не взмыть.
А в памяти услужливо мелькала
Короткая, чуть-чуть за тридцать, жизнь…
Ах, мало мне осталось. Очень мало!
И непонятно, как последнее прожить.
Быть может, попросить у всех прощенья,
Кого обидела жестоко невзначай,
Или, пока могу, до исступленья
Решать важнейшие проблемы от начал?
Во-первых, дочь, молоденькое чудо,
Ей знать хотелось правду об отце:
«Скажи мне, мама, кто он и откуда?
У нас с ним сходство, говорят, в лице…»
И что ответить?
- Он был самым первым,
Ни страсти, ни расчёта – просто муж.
Теперь не вспомнить ничего, наверно,
Настолько он был мне далёк и чужд.
Да, он хороший, очень добрый, умный, честный,
Себя он посвящал лишь только нам,
Работал и учился – я же в тесной
Каморке всё одна по вечерам.
Копилось раздраженье, равнодушье,
Меня не трогали подарки и цветы,
Всё в нём теперь казалось серым, скучным,
И радость мне дарила только ты.
А вот второй – это страстей кипенье,
Покалыванье в пальцах, ревность, дрожь,
Наши сердца дуэтом в счастье пели,
Но ты мала ещё – такое не поймёшь.
Потом я охладела и вернулась
К расчёту – нужно было думать о тебе,
О твоём будущем – о, тут я крутанулась
На новый поворот в своей судьбе.
Квартира, связи, служба и стабильность –
Всё это третий, что так яростно любил,
Только молю я Бога, очень грешная,
Чтобы тебя и впредь он не забыл,
Чтобы заботу проявлял как данность,
Как продолженье долгой верности ко мне…
Меня болезнь загнала в невозвратность,
И я уже не на земле, а где-то вне.
Я слышу шёпот трав полузасохших,
Ловлю мельчайших капель тонкий смысл,
И в городе, шумливом и оглохшем,
Холодный ливень для меня все тайны вскрыл.
Я ощущаю волны настроений,
Текущих от души к душе в толпе,
И понимаю страх цветов осенних,
Кричащих старостью, не смеющих запеть.
Кленовый сквер изящный и потухший,
И грусть его багряна и мила,
И даже дождь колючий всё же лучше,
Чем розы у могильного холма.
Чуть дышит ветерок, зовёт в блаженство,
И синь над головой так глубока…
Тебя во всём вела я к совершенству –
От вздоха до последнего глотка.
Была я легкомысленной? Возможно,
Но только кто б теперь посмел меня судить?
И хладнокровной, умной, осторожной
Случается всплеск чувства пережить.
Ты так красива, так талантлива, тактична,
Я верю в твой рассудок и чутьё,
И твоя жизнь не будет прозаичной,
Не повторишь скольжение моё –
Скольженье в никуда, следя уныло,
Как мимо, мимо обеспеченность, успех,
Пусть каждый день тебя наполнит силой,
Ты сохранишь вкус к радости и смех.
Я вижу: ты у всех найдёшь поддержку,
Не будет равнодушных никого,
Но незнакомою тропой иди без спешки,
Не отступай от слова своего.
Пройдут года, и боль твоя утихнет.
Как ни банально: время лечит всё,
Так осенью последний листик никнет,
Чтоб возродиться по весне новьём.
Тебя не буду я тревожить по ночам,
Являясь дерзко в сны необъяснимо,
Но пусть теплится поминальная свеча,
В молитвах произносят моё имя.
Ни гнев, ни раздражение, ни злоба
Пусть всех, кто знал меня, уже не тяготят.
Простите и прощайте, вспомнив снова
Весёлую прелестницу – меня…
|
