Северный ветер на дне оркестровой ямы, Я смотрю в партитуру - мне хочется выйти за дверь. Трудно дышать, когда с гор опускаются ламы, Что же нам делать с тобою, мой ласковый зверь?
Пять четвертей.., только кто здесь меняет размеры? А за углом с топором ждёт шестёрка восьмых. Милый мой зверь, я с тобой, мы в объятьях венеры, Загнаный ритм, ре-диез - ми-бемоль для глухих.
Все сорок лет я бежал за тобой по пустыне, Как египтянин, за солнцем глотая песок. И Моисей задохнулся бы в пыльной латыни, Смирный мой Bestia, клык мне вонзает в висок.
Так вот, с разбегу вдвоём, проскочив увертюру, Слышим за нами оркестр тормозит на низах. Я не солист и не нужно совать мне купюру, Мы здесь играем на жизнь, не за смерть, а за страх.
И обжигая друг друга горячим дыханьем, Бешаным свингом со свистом срываем гортань. Проще бы было закончить все дело изгнаньем. Только вот, кто из нас будет отправлен за грань?
Престо.., аллегро - как две кистепёрые рыбы, Мы выползаем на берег, ломая рояль. Самосознанье бросает тяжелые глыбы, Вижу в глазах оппонента застыла печаль.
Септимы, сексты, в триолях смещаем акценты, Вот дирижёр влез на пульт и сорвал с себя фрак. Зверь мой хрипит, импресарио мечет проценты, А на руке проступает таинственный знак.
В бешеном темпе нам вряд ли дожить до антракта, Вот она пауза.., мирно сползаем в буфет. Сонный гарсон, под стеклом не читая контракта, В древнем кувшине поставил на стол изафет.
Поздно. Звонок. Отдышавшись выходим на сцену. В зале темно, возле рампы толпится народ. В ложе тиран предложил непомерную цену, Чтобы сыграть те же ноты, но наоборот.
Снова "Путь скорби" пройти по Via Dolorosa, С тем же крестом, но движенье спиною вперёд, Только вот в сердце избитом засела заноза, Хочется крикнуть, но глиной залеплен мой рот.
Даже мой Бестия, хвост поджимая под лапы, И закрываясь плащем, как трусливый шакал, Бьётся в истерике, зубы стучат из-под шляпы, И напоследок в кулису швыряя бокал,
Крикнув адью, растворяется в утреннем небе. Кода... До смерти устал поредевший оркестр. Нас только двое, нам некогда думать о хлебе, Новую пьесу заносим в свой личный реестр.
|