Вы прячете свой взгляд под тень вуали, Слегка касаясь пальцами ладони, Сквозь тусклый свет в заоблачные дали. Мы, кажется, одни в пустом вагоне.
И разговор, что начат был небрежно, Уже звенит на радость Мельпомене, Касанье губ - все это неизбежно, И плавно серебро течет по вене...
Мне кажется, я помню этот запах, Тревожно мне в границах ойкумены, И зверь у Ваших ног – на мягких лапах, Мадам, Вы не прощаете измены.
Вас видели в Констанце на соборе, Как Сигизмунду Вы шепнули что-то, А после - у костра – вся свора в сборе, «Святая простота» под эшафотом.
Я знаю, как Вас прятала охрана В домах, хранящих сотни литоглифик, Как по камням зеленым Ватикана Вас под руку водил седой понтифик.
У стен кремлей и в монастырской келье Звенел Ваш голос, чашу поднимая, И кавалеры Ваши, путаясь с похмелья, Лбом бьются в крест, и веру принимая,
Готовы разорвать за Вас любого, - Кто здесь посмел не снять картуз при даме? А на Волхонке, дом 15, ждут «восьмого», Начертанного в Вашей монограмме.
Но знающих границы идеала, Нет смысла больше подвергать искусу, Я вспомнил Вас! Вы - дочь царя Этбаала, Элийяху был Вам явно не по вкусу.
|