ВРЕМЯ ОСОЗНАНИЯ СЕБЯ
Известно, что Твардовский за поэму «За далью – даль!» в 1961 году был удостоен
Ленинской Премии. Также ясно, что если бы Твардовский не включил в поэму главу –
«Так это было!», где пытался «колебаться вместе с линией партии», он бы премию
не получил. Ведь недавно он славил Сталина, а тут начал искать изъяны. Но он
прекрасно понимал, что ему надо было промолчать, но человек слаб! Не поэтому ли
уже через два года, пережив разрушение памятников Сталину, он написал:
"...Но как сцепились намертво каменья,
Разъять их силой – выдать семь потов,
Чрезмерная забота о забвенье
Немалых тоже требует трудов! "
Ненадо слов беремя,
Ну, не надо в «шею гнать» -
Будешь брежневское время
Словно манну вспоминать!
Вспоминать! Одно – не славить
И не лить вино в стакан –
Можно троечку поставить,
Если б не Афганистан!
Не казнись, как вечный нытик,
Сохраняй солдатский крой –
Ты ж едино не политик,
Но становишься порой!
Не учись дурным манерам,
Не спеши эпохой мчать!
...Пчёлкин стал пенсионером,
Значит, поздно поучать!
Сто забот! Шумит наседка,
Воет пёс от ерунды,
Осыпаются нередко
С яблонь жухлые плоды!
Урожая – не получишь,
Причитайте – «Боже Свят!» -
Телевизор если включишь,
То Генсека наградят!
Смехота до отворота –
Или Пчёлкин вновь не прав?
«Было б, Господи, за что-то,
А ему – за тихий нрав!»
То налог с элиты нашей,
Безусловен и един –
«Пусть блаженствует тишайший,
Обалдевший Господин!»
И куда б мы не ходили –
Деревенский, знамо, быт:
«Вань! Генсека наградили,
А вот ты совсем забыт!»
Не печаль, душа-отрада,
Не пытай обидой зря –
Да моя одна награда
Красивее «алтаря»!
...Где вы, биты – недобиты?
Кто за праздничным столом?
Богом! Временем забыты,
И порушенным селом,
Безутешным Сельсоветом,
Что главенствует без вас –
Вы при том вожде, при этом,
Всё одно – рабочий класс,
Всё одно – «грузи до пота» -
Рукава протри до дыр:
Ты пехота, не пехота,
Но, в работе, командир!
Не смотри! Лукавит призма
От дворцов до нищих хат –
Мы на стройках коммунизма,
А у нас – матриархат!
Вымираем! Вот те нате –
Фронтовик не ко двору:
Он живёт «на автомате»,
На подъёме, на юру,
На приказе – «Очень надо!»
И на оклике порой –
И уже не греет правда,
Что солдат - почти герой!
Не живём своим советом,
Ищем в радости тоску -
Не дано нам с пиететом
Отнестись к фронтовику!
Вот в чём истинные были –
Не платили серебром:
Мы солдат не долюбили,
Не утешили добром!
Но, когда они на грани,
И остатки от полка -
Тут уж властные пираньи
Вознесут фронтовика!
Это так! И я – не скептик,
Постарайтесь отличить –
Можно маленький банкетик,
Можно грамотку вручить!
Вот и Пчёлкина позвали –
На награды посмотри –
«Вы, товарищ, воевали?»
Ну, а как же? Год – за три!
Тут зубами можно клацать
И стирать налёт с лица –
«Год – за три! Итог – двенадцать
От начала до конца!»
Сквозь огонь, своим манером,
До последней запятой –
Рассказать бы пионерам
Без кровавой правды той,
Без записочек в тетради,
Без разрывов и смертей –
Только Пчёлкин, правды ради,
Говорить - не грамотей!
«Мне сподручнее в засаде,
Аль в атаке смертной быть –
Было дело в Сталинграде,
О котором не забыть!»
...Где же вы, корреспонденты?
Пчёлкин вам – созвучье нот,
Микрофоны где и ленты,
Где исписанный блокнот?
Отыщите! Пчёлкин – рядом,
Он же кладезь, в доску свой,
Поделиться сможет адом
И удачей фронтовой,
И защитой на пределе,
Тем ещё, где «верь – не – верь!» -
Пчёлкин Ваня, в самом деле,
Бог окопов и потерь!
Жив пока, а время – длится,
Траур вместо кастаньет:
Не осталось сослуживца,
И друзей в помине нет!
Не пройти, смеясь, гурьбою,
Причесавшись до седин –
Если выпить, сам с собою,
Можешь чокаться! Один!
...Жаль, поток нравоучений
Не оставить на потом,
В этой части – каждый гений,
Да и я замешан в том!
Извините! От досады
Боль на сердце велика:
Настоящему – не рады,
А от прошлого – тоска!
Вот тогда – «перо к бумаге!» -
Мысль торопится плясать,
И достаточно отваги,
Чтобы правду написать,
Чтоб сказать – душа забыта,
Что солдат – с прошедшим связь,
Что не божеская свита
От добра надорвалась!
...Оставляем мелочёвки –
Допоёт об этом бард:
Вот уже товарищ Пчёлкин
Едет в город Ленинград!
Он доволен выше меры,
И не пил, а в сердце – зной:
«Сын выходит в офицеры –
День назначен выпускной!»
Пеленай надежду туго,
Планку судеб не снижай –
Вечно строгая супруга
Заявила – «Поезжай!
Подождёт твоя усадьба –
У меня намётан глаз,
Выпуск – это та же свадьба,
И бывает в жизни раз!»
Баба! Сотни назиданий –
Всё талдычит без конца,
Но, касаясь первых званий,
Обошёл сынок отца!
И моряк к тому ж, извольте –
Белый хлеб, не сухари,
Не в пехотной, знамо, роте,
Выше, Господи, бери!
Можно красить и дивиться –
Офицерский коленкор,
Будет сыну заграница,
Будет служба не в укор!
...Выпуск - в срок! Идёт, как надо,
По закону вменено –
Быть под сенью Ленинграда
Нынче Пчёлкину дано!
Впечатления? Излишек!
Настроение? Не сон!
Но от кортиков и вспышек
Пчёлкин всё-таки смущён!
Обойдёмся без прелюдий,
И не тронем флотский штат,
Человек выходит в люди –
Вот главнейший результат!
Тут уже не до зевоты –
Сразу слёзы по усам:
Впереди парадной роты
Прошагал бы Пчёлкин сам!
Был банкет в красивом зале –
К тосту – тост! Оркестр играл:
«Где, товарищ, воевали?» -
Вдруг с вопросом адмирал!
Пчёлкин взором виноватым –
Мол, за мною – Сталинград!
Адмирал – «Я был комбатом,
И солдата видеть рад!
Нынче фронт – моя наука,
Без военного тычка –
Выпускаю скоро внука,
Молодого морячка!»
...Что там кортики и знаки?
Память рвёт команда – «Пли!» -
Просто встретились вояки,
Те, что Родину спасли!
А восторги - между точек:
«Было? Не было? Не так!»
Но хорош моряк-сыночек,
Да и Пчёлкин - не простак!
...Вот обратно путь-дорога,
На душе гудит прибой –
Приукрасил я немного?
Повторите – «Бог с тобой!»
Ну, не всё ж бои да стычки,
Тяжкий груз или отсек?
На великой перекличке
Важен Пчёлкин! Человек!!!
|
