История – истерика времён, что убивает медленно, но верно. Мир не для тех, кто тонок и умён. Не для поэтов, не для слабонервных.
Сидят вожди в чертогах золотых, крутые, но пологие по сути. Не ведает отныне чувств шестых шестая пядь, погрязнувшая в блуде.
Где был барак – теперь царит бардак. Казармы перестроены в бордели. Как будто стёр безжалостный наждак всё, чем владели и о чём радели.
Страна рабов, не чующих страны среди рекламных сникерсов и чипсов. Страна воров, разграбленной казны, распроданных садов, забытых Фирсов.
Соблазн Рембо: поэзию презреть, уйти в торговлю, на далёкий остров... Корабль пьян. Оставшийся на треть, он по волнам несёт свой мёртвый остов.
Закройте ваши души на засов. Когда уходит из-под ног земное – уж не до белых–алых парусов, спасти б своё судёнышко, как Ною.
Куда ж нам плыть? Где выход, лаз, отсек? О, никогда я не пополню стадо в любви тебе клянущихся навек и знающих, как надо и не надо.
Души с рассудком нескончаем спор. Пустыня, как всегда, не внемлет гласу. Стучит в сердца Лопахинский топор, как пепел незабвенного Клааса.
|