Экс-клавишник группы «Креплёный компот»
Геннадий Плутонов, король рок-н-ролла,
Проснулся, безмолвно разинувши рот,
В салоне машины «Тойота Королла».
Навстречу летели ночные огни,
Которые пахли французским парфюмом.
Плутоновский мозг от подобной фигни
Предался хмельным лихорадочным думам.
Куда меня мчит дорогое авто,
Где вся в жемчугах, как нарядная ёлка,
Сидит за рулем, распахнувши манто,
Гламурного вида шикарная тёлка?
В какую тревожную смутную даль
Уносят меня по шоссейной дороге,
Ласкающие под панелью педаль,
Слегка разведенные женские ноги?
Геннадий, добрейшей души человек,
Отдавший здоровье служению музе,
От женщин хороших поступков вовек
Не вправе был ждать и не строил иллюзий.
- Вы кто? И куда Вы везете меня? -
Спросил музыкант у загадочной крошки,
В ушах у которой призывно маня
Лучами брильянтов сверкали сережки.
Листая глазами обрывки афиш,
Он ждал её реплики, как приговора.
Она обернулась: «Не бойся, малыш!..»,
Промчавшись на красный сигнал светофора.
Последовал визг тормозов и удар,
Поскольку с секундным почти интервалом,
Раскинув в ночи полыхнувший пожар,
Столкнулись им вслед бензовоз с самосвалом!...
- Не бойся, малыш! - повторила она, -
Наш вечер продолжится в «Национале»…
Ты просто понравился мне, старина!
Ты классно играл в «Маяке» на рояле!
Твой друг, с кем ты вместе сидел за столом,
Тебя тупо спаивал водкой с текилой,
И вслух называл тебя старым ослом,
А мне показалось – ты добрый и милый...
Ты сел к фортепьяно и начал играть,
По-моему, Кшиштоф звучал Пендерецкий…
А я так люблю Пендерецкого, блядь,
Люблю и тащусь от него не по-детски!..
На этих словах, не владея собой,
Она надавила на тормоз ногою,
И бедный Геннадий своей головой
Чуть было не выбил стекло лобовое!
- Малыш, извини! Меня глючит, когда
Я музыку мысленно чувствую кожей!
- Ну что Вы, не стоит… пустяк, ерунда…
Я, в общем, люблю Пендерецкого тоже!..
Но Вы не представились, как Вас зовут
И кто я теперь – Ваш заложник? Ваш пленник?
Она улыбнулась:
- Какой же ты плут!
Какой же ты… толстенький маленький членик!
Ведь я угадала?
- Не маленький я…
- Ну ладно, прости, пошутила некстати…
Мне правда понравилась скромность твоя, -
Она помолчала… - А звать меня Катя…
Король рок-н-ролла взглянул на неё
И взор Катерины обжег его сердце!
Как будто на рану накапали йод,
В который добавили соли и перца!
Сквозь негу и боль потянулась душа
К брюнетке с глазами зелёного цвета…
- Ебать-колотить, до чего ж хороша!
Она меня хочет – я чувствую это!
«Тойота Королла» уже поутру
Подъехала к зданию «Националя»…
- Ну, вот и добрались, мой маленький друг!
Давай, вылезай, повелитель рояля!
Войдя в полу-люкс на втором этаже,
Она расстегнула Геннадию брюки:
- Вот это, малыш, у тебя Фаберже!
Я точно в постели умру не от скуки!
Она потащила его на кровать,
Лаская рукой волосатую ногу…
Он тихо шептал:
- Ну, зачем умирать?
Не надо! Прошу тебя, Катя, ей Богу!..
- Нет, нет, я умру на тебе, это факт!
Возьму и умру!.. Хорошо тебе, зайчик?
Вот так хорошо? Хорошо тебе так?
А так хорошо?.. Гена! Миленький! Мальчик!..
Ты, всё же, добился, малыш, своего!
И вот я твоя вся в слезах и в помаде
Хочу лишь тебя, лишь тебя одного!
Да что же со мною ты сделал, Геннадий!
Ни с кем никогда не могла испытать
Того, что с тобой испытала под кожей!..
Я кончу!.. Давай Пендерецкого, блядь,
Напой! Насвисти!.. Гена! Геночка! Боже!..
Она задрожала, и крик в тишине
Ударился в окна отеля и замер…
Геннадий в рубашке лежал на спине
И как-то растеряно хлопал глазами.
- Ах, Гена, я так благодарна судьбе!
Ты - мой пирожок, мой дымящийся пончик!
Я кончила, милый, спасибо тебе!..
Плутонов очнулся:
- А я вот не кончил…
Прости, я устроил тебе геморрой…
Наверно, я - пьяница и алкоголик!
- Нет, нет! Ты красавец! Мужчина! Герой!
Сдержался, не то, что какой-нибудь кролик!..
Ты вовсе не пьяница, Гена, окстись!
Ты – супер! Скажи, ты на мне бы женился?
- Вообще, я женат, но могу развестись –
Я тоже в тебя не на шутку влюбился!
Тебе было больно?
- Да, больно порой,
Но очень приятно!
- Моя королева!
- А ты – мой жестокий и нежный король!
- Так, значит, Ромео с Джульеттой форэва?
Она улыбнулась:
- Форэва, май бой!
Тугеза форэва, ты не сомневайся!
Однако пора собираться домой!
Ну что ты разлегся? Давай одевайся!..
Покинув отель, они вышли в туман,
Где свора моторов ревела безбожно…
- Куда подвезти тебя, мой Дон Жуан?
- На Курский вокзал, если это возможно…
- Конечно, возможно, подброшу, малыш!
Да ты, как я вижу, расстроенный вроде…
Скажи мне, любимый, о чем ты грустишь?
- Поеду к жене говорить о разводе…
Она провела по его волосам
Холеными пальцами в кольцах Сваровски:
- Ну что ты? Меня успокоил, а сам…
Прощаемся, прямо, как в школе подростки!
В машине при виде Катюшиных ног
Он вспомнил о долгом и нежном феллацио…
- Не надо мне гладить коленки, дружок,
Ты едешь к жене, ни к чему возбуждаться!
Она подвезла его прямо к метро.
- Ну что же, прощайте, моё наважденье!..
Увидев на вывеске слово «бистро»,
Плутонов неспешно вошел в заведенье.
- Вот так вот на свете спокойно живешь,
И душу ничто не тревожит, не ранит…
Любви, как поется в романсе, не ждешь,
Но вот она, сука, возьмет и нагрянет!
Я раньше-то думал, что женщины там –
Продажные и меркантильные сучки,
За бабки готовые дать и ментам,
И авторам песен для Верки Сердючки!...
А вот оказалось, что это не так,
Что жизнь посложней, чем симфонии Брамса…
Какой же я, все-таки, круглый дурак,
Ни в чувствах, ни в женщинах не разбирался!
А тут нереальной красы существо,
Которое можно представить едва ли,
Душой полюбило мое естество
За то, что играл в «Маяке» на рояле!
Да я ведь к тому же был пьян, наконец,
И просто не помню, что было со мною!
Какая-то сказка… Какой-то пиздец!..
- Геннадий! – услышал он крик за спиною.
Плутонов застыл, оглянувшись на зов
Мужчины с лицом симпатичной бабуси…
- Да это же Юрка, Юрец Васнецов,
Певец, композитор и кинопродюсер!
- Здорово, Геннадий!
- Здорово, Юрец!
Я голос услышал, а чей – не врубился…
Да ты, я смотрю, похудел… Молодец!
А я… не поверишь, сегодня влюбился!
- Да что ты? Ну, я поздравляю! В кого?
- В богиню, Юрец! Ты увидел бы – ахнул!
- Ты трахнул её?.. Как она, ничего?
- Причем тут, прости меня, трахнул – не трахнул?
Она – всех красивей, добрей и умней!..
Вчера в «Маяке» мы с Вадюхою пили,
И вдруг я проснулся в машине у ней!..
А кстати, вот фото – взгляни на мобиле!
Красивая, да?.. Вот и я прибалдел…
Зовут её Катенька… Катя… Катюша…
Юрец на мгновение окаменел,
Как будто в потоке холодного душа…
- Я знаю её! Этот рот и глаза
Я помню, мы с ней познакомились в среду!
Её мне представили месяц назад,
Как приму ансамбля «ВИА ГРА» Меседу.
Сначала я тоже, ушами звеня,
Торчал от неё, как доска от стомески,
А после узнал, что её для меня
Купил на две ночи Серега Одесский…
Плутонов застыл, откусив бутерброд,
В покупку которого внес всю наличность…
Юрец продолжал:
- Слушай дальше, так вот,
Серега – известная Киеве личность.
Когда компаньоны меня подвели
И бабок не дали на съемку картины,
Серега узнал, что я тут на мели
И тут же в Москву прилетел с Украины,
И, чтобы поднять мой моральный настрой,
Мое состояние чуя печёнкой,
И как бы пытаясь смягчить геморрой,
Придумал историю с этой девчонкой!..
Теперь-то, конечно, и вспомнить смешно,
Как я, её ложь принимая на веру,
Тогда обещал ей и роли в кино,
И денег на сольную типа карьеру!..
И даже не думал, что тонны бабла
Срубила с Сереги бесстыжая жучка!..
И веришь, она мне сперва не дала,
Почти что два дня не давала мне, сучка!
А я с ней ходил в парк культуры гулять,
И в парке она повторяла, как дура:
- Я, Юра, люблю Пендерецкого, блядь,
А Вы Пендерецкого любите, Юра?
Она всё смешала в моем чердаке,
В который вселились бесовские духи!..
Так с кем, говоришь, ты кирял в «Маяке»?
Кто в пьянке участвовал кроме Вадюхи?
Геннадий не слышал уже ничего,
С таким аргументом навряд ли поспоришь…
Серега Одесский… Он вспомнил его:
Поэта Вулканова киевский кореш.
Плутонов ему признавался, что вот,
Хотя он неделю практически болен,
За пьянку из группы «Крепленый компот»
Он был беспощадно Вадюхой уволен,
Что нынче без музыки он одинок,
Как шут, над которым никто не смеется,
Как будто земля у него из-под ног
Ушла и обратно уже не вернется,
Что больше никто не поможет ничем,
Что женщины с ним и бездушны, и строги,
При этом Геннадий рыдал на плече
У сильного, щедрого парня Сереги…
Плутонов с прозревшим печальным лицом,
Поднявшись со стула, споткнулся, как лошадь,
И медленно, не попрощавшись с Юрцом,
Ушел из «бистро» на вокзальную площадь,
Где вдаль уплывала дневная Москва
С глазами осеннего опустошенья
И в стынущих лужах кружилась листва,
Как шлюпки на волнах кораблекрушенья.
|
