Вторая Книга Царств, Глава 20
Если тот, кто много ропщет, Как паршивая овца Заведётся в стаде общем, Станет звать народ на площадь - Жди для всех тогда конца.
Там случайно находился (А не засланный извне, В Книге Книг так говорится) Человек не без амбиций Звался Савей (иль Савей?)
Родом Вениамитянин, Но (давить таких, давить) Призывал: «Израильтяне Что нам лезть в чужие сани, Где хозяином Давид.
Нет в Давиде нашей части Или доли. Иудей К судьбам нашим безучастен, Думает о личной власти. При накинутой узде
Нам ли быть в его упряжке Иудейской, по горам Воз везти, вздыхая тяжко? Примем, люди, по рюмашке, Разойдёмся по шатрам».
Тяга к дому перетянет, Это ясно, куркули... Тут ещё – чужие сани.... Словом, все Израильтяне Вслед за Савеем пошли,
Отделились от Давида. А ведь он по службе вверх Амессая Главным двинул, Иоава даже кинул, Хоть геройский человек.
Иудеи же остались При царе не из наград, Их то ведь не зажимали. А Давид свои сандали- И направил в царский град.
В Иерусалим пришедши, Десять жён наложниц взял, Дом усиленно стерегших, Да вот только не сберегших От позора, наказал
Их примерно. Поместил жён Под надзор в особый дом Лишь за то, что прям на крыше Обесчестил их бесстыже Сын его Авессалом.
Содержал, но не ходил к ним Царь в течение всех дней, Что прожил он. Нелюдимо Вдовами они бродили По беспечности своей.
Им бы не поганца гладить (До того он был красив), А пронзить мечами гада Или даже обезглавить, Как то сделала Юдифь.
По обычаям восточным Царь был мягче, чем мулла. Вспомните, как в «Белом солнце» Жён своих, как персик сочных, Резал Чёрный Абдулла.
Амессаю в срок трёхдневный Приказал Давид собрать Иудеев, чтоб с губерний Не утёк в свои деревни Израильский их собрат.
Но промедлил тот на сутки. Царь Авессе говорил: «Этот Савей на минутку Зол наделает нам жутких, Больше чем сынок-дебил.
Слуг возьми у господина Твоего, бишь у меня, И преследуй ту скотину, Чтоб куда бы он ни двинул, От возмездья не слинял,
Не нашёл себе укрытий В укреплённых городах. Отщепенца догоните, На дороге при раките Удавите на задах.
Вышли люди Иоава С Иерусалима, все Храбрые, как змей трёхглавый, Для кого одна булава, Что росинка на косе.
В поле близ большого камня Амессай возник средь дня, Что царём назначен Главным, Иоав же одеяний Воинских с себя не снял.
На бедре висел меч в ножнах, Извлекаемый в бою. Вынуть меч совсем несложно И ввести его подкожно, Радость выразить свою,
Иоав что и проделал С Амессаем под смешки - Здравствуй, брат! – прижался телом, Сам движением умелым Брату выпустил кишки
Прочь всего одним ударом. Иоаву не перечь - Он без слов высокопарных Мог любому, как барану, Содержимое извлечь.
Амессай не остерёгся И погиб он от меча. Знать, не ждал, как мне сдаётся, Что за царское юродство Жизнью надо отвечать.
При моём к нему почтенье, Ну, какой с него Главком? Всех грехов во искупленье Умер сразу без мучений Он, не как Авессалом,
Что на дереве болтался На ветвях, а до того Отпустил такие патлы, Что повис на них лохматый, Зацепившись головой.
За Савеем все рванули. Амессая труп в кювет С большака не преминули Оттащить, чтоб люди нюни Не пускали по Главе,
А вперёд за Иоавом Шёл Израильский народ, Дабы отловить шалаву И Савея обезглавить За его поганый рот.
Через все прошёл колена Израильские Савей И укрылся, точно Ленин, В городке одном. Как пленник Оказался тот еврей.
Если люди из пустыни В город прут – не жди добра. В страхе жители застыли, В город толпы не пустили. Те ж - на приступ город брать,
И ведь взяли бы... Но к счастью Женщин слушали тогда И, поверьте, не напрасно - Слабый пол, хоть и нечасто, Но спасает города.
Мужикам мозг дан лишь костный, Не мозги над ними власть. Слава Богу, что хоть поздно, Но на весь их класс безмозглый Одна умная нашлась.
К Иоаву наклонившись С городской стены, она Говорила: «Что творишь ты? Повторить тебе не лишне, Что страна у нас одна.
Город наш из самых древних Городов, он прочих мать В Израиле.... Вне сомнений Иерусалим – деревня, Если рядом им стоять.
Ты же город наш разрушить Вдруг решил, а для чего? Ищешь ты Савея душу, Что покой царя нарушил. Так мы выдадим его.
Ты ж от нас тогда отступишь, Или я сейчас туплю, Зря толку здесь воду в ступе?» Иоав ответил скупо: «Сдашь Савея, отступлю,
Обещаю». С умным видом Со стены она сошла И, придя в народ, солидно Говорила за Фемиду Без повязки на ушах:
«Шанс у нас - отсечь Савею Голову раз навсегда. Сбросить ту башку евреям, Чтоб ушли они скорее, Чем ворвутся к нам, тогда
Отвечать не головами Нам - задами, что верней... » Приговор голосованьем Утвердили на собранье. Против был один Савей.
Так Савей был обезглавлен. Голову его в плаще, Чтобы прочих не кровавить, Вниз швырнули Иоаву, Не открыв ворот вообще.
Иоав трубой натужно Снял осаду. Все, как шквал, По шатрам рванули дружно... (Собственно Савей к тому же Их тогда и призывал,
А закончил жизнь бесславно, Плюнул против ветра он). Царь Давид купался в славе, Иоав в войсках стал Главным, Претенденту вскрыв нутро.
|