Екклесиаст, Глава 8
Лишь мудрый понимает суть и смысл вещей, Не зря в президиуме его место. Иной сидит, бессмертный как Кощей, Партийцам это лучше всех известно.
Монументальный лик осмысленно суров, Транслируют его на всю отчизну. Исходит от него поверх голов Харизма – Людям жить при коммунизме.
«Я говорю вам: Слово царское храни Во имя перед Богом данной клятвы…» – Верховный жрец вещал с трибун в те дни, Когда в анкете главным был пункт пятый.
«Где слово царское, там миром правит власть…» Примеров, впрочем, и других навалом. Царям не знать – Кто временные? Слазь! Зато удавкой их легко …, как Павла.
Что ты творишь? – Царям никто не говорил, Зато с петель срывались в спальню дверцы… Но там, где правил бал духовный клир, Живыми просыпались самодержцы.
Потом другие появились господа, По сути те же лица, с ними Ницше. Бог умер, как казалось, навсегда, И его место заняли партийцы.
Для всякой вещи своё время и устав, И знает сердце мудрого об этом. Скучна жизнь без устава и пуста, Во что-то надо верить беззаветно.
Что будет с человеком, где, когда и как – Кто скажет – Нострадамус, Ванга, Джуна, Магистр Верховный, исцелитель, маг Или другой какой обычный жулик?
Есть зло великое, смертельнейший недуг - Не властен человек над днём кончины. Не в силах удержать он жизни дух, Что может взмыть без видимой причины
Из низших сфер, где его временный чертог, Квартирой - тело. Сколько Гиппократам Ты денег на ремонт ни дай, итог - Насильно не удержишь квартиранта.
Да, много повидал Екклесиаст за жизнь, Когда влачит премудрости он бремя, И совершая долгий свой круиз, Похоже, посетил и наше время.
А может, сами мы Творения птенцы, Из скорлупы нос высунув до срока, Спешили разбрестись во все концы, А сами задержались у истоков.
Ещё вступив, по сути, в первобытный век, Обманами живём и в ус не дуем, Когда над человеком человек Во вред ему господствует бездумно.
Мы нечестивцев под шуршания знамён Хороним, пышно украшаем склепы. С обычаем языческих племён Спеклись мы обстоятельно и крепко.
Ошибки роста бурой кровью запеклись, Но времени порезы кровоточат. А точки, что прервали чью-то жизнь, Уже давно – сплошное многоточье.
Каких бы человек ни достигал высот, По звёздам шёл вперёд или по трупам, - Всё суета. Один конец всех ждёт, Будь мудрым человек иль крайне глупым.
Но неизбежен час и по своим делам Ответит человек. Жаль долго слишком Материалы ходят по судам, Пока истцы творят свои делишки.
Хоть нечестивец, грешник костенеют в зле, Не будет им добра, сойдут как тени. То, что от них останется в золе, Не станет удобреньем для растений.
В избытке в нашем мире зла и суеты – Бьют праведных, а славят изуверов, Кровавого возводят в ранг святых. Романова здесь приведу примером.
И это суета – сказал тогда в сердцах Екклесиаст и похвалил веселье. А ранее с позиций мудреца Царь осуждал в чужом пиру похмелье,
Теперь же всем даёт совет совсем иной – Для человека быть не может лучше, Чем пить и есть в веселье, а ценой За это будет, что с трудов получит.
Царь, обозрев дел и событий миллион, В итоге повторил посыл исходный - Что как бы ни был человек умён, Он не поймёт, вокруг что происходит.
Каким путём мир бы ни вёл иной Ильич, Сказать одно за человека можно: Дел собственных не в силах он постичь, А тщится рассуждать про планы Божьи.
Министр науки Фурсенко, услышав звон Ветхозаветный самым краем уха, Чубайсу дозвонился в Вашингтон - Обрезать всё, забить на всю науку!
|