Инстинкт самосохранения – подпитывает небытие; инстинкт продолжения рода – поддерживает смерть. Свет и тьма, созидание и разрушение – одно, единое, целое, с линией разлома по разметке восприятия. Что мы знаем о жизни? Так же мало, как и о смерти, хоть та и загадочней, но эту загадку подогревает наш страх, наши призраки. Я не знаю, где грань между сном и реальностью, беспорядочным и структурированным, но я знаю, что мир, рожденный из праха и в прах обращающийся, есть отпечаток подошвы любви, есть круг, замкнутый притяжением ее сил, и пусть от нее до ненависти один лишь шаг, шаг вспять, но, как сладок шаг прежде, он стоит того, чтобы рискнуть и прожить этот миг сердцем больным, больным от вдохновенья небесных ручьев, от вин, бурлящих ночным созерцаньем, от ласк приозерных нимф. Небытие и смерть – как путь обрести полнотою жизни любовь (тьмой освещая, болью вбирая мед, холодом грея) путь вечного воскресения, непреходящих рифм надежды в песнях Орфея.
|