Сон
Город странный, необычный видел я однажды ночью,
неприкаянно блуждая по дорогам сновидений.
Стрелы улиц, минареты, купола дворцов и храмов,
изукрашенные щедро, словно пряничные бабы,
вызывали восхищенье совершенством тонких линий
и изяществом рисунков. Арки чУдные, фонтаны,
струй прохладных детский лепет, плодоносные деревья,
тень дарующие щедро в жаркий день и кров – в ненастье.
Но вокруг дворцов, как стражи, нагоняя страх, застыли
высоченные ограды, охраняя их хозяев
иль еще кого, не знаю – я на улицах не встретил
ни души, один лишь ветер лист сухой гонял тоскливо.
И на городском базаре тишина, хоть от товаров
лавки ломятся; в харчевне на столах стоят сосуды,
в них вино благоухает; в очаге баранья туша
над огнем висит; так странно... люди будто бы играют
в прятки. Что за наважденье!
Долго я бродил, и солнце стало медленно клониться
к горизонту, угасая. Скоро сумерки на город
опустились, укрывая от меня изгибы улиц.
Тени лёгкою вуалью на дома легли, на камни...
И я помню ощущенье нереальности, как-будто
я один ненастоящий, и меня не замечает
этот город;
Словно призрак я брожу в пустынном чреве
в одиночестве, и вечно это может продолжаться,
Пусть и знаю я, что рядом кто-то есть еще...
Как видно,
этот город – перепутье зазеркальных отражений,
что сошлись в единой точке, но не слились, потакая
чьей-то прихоти дурацкой.
Там, за тонкой оболочкой,
что прочней любых барьеров,в одиночестве унылом
тоже я хожу, увы мне! Я, живущий в Зазеркальях.
Сколько этих отражений, столько и меня, но горе -
в одно целое собрать мне самого себя едва ли.
И в мирах одноприродных, но чужих и недоступных,
буду жить, влача угрюмо тяжесть вечного сознанья
невозможности гармоний.
То был сон, но разве в жизни происходит все иначе?!
Существуем, утешаясь мы иллюзией свободы.
Мимо нищего проходим опустив зеницы долу,
словно б и не замечая к нам протянутую руку,
бормоча под нос сварливо: “Бог подаст...”.
Живем беспечно,
прожигая в буйном плясе жизнь отпущенную щедро,
словно есть еще другая.
Филосовствуем лакейски
"кто сильней, тот прав" – как низко пали мы в своем стремленьи
выше всех взлететь, как-будто в этом наше назначенье!
Деньги стали смыслом жизни, подлость - мерой, грех - законом,
Честь - безделкою пустою, совесть - признаком безумья.
Продаём друзей, любимых - лишь бы с выгодою было.
Незнакомых и знакомцев - просто так, из интереса.
Убиваем равнодушьем, словом, взглядом, чем придётся,
Убивать мы научились образцово-безупречно.
А потом, грудь орошая крокодильими слезами,
На судьбу свою пеняем, одиночество ругая.
И друзьями называем всех вокруг, кого попало,
Лишь бы только не остаться тет-а-тет с самим собою.
Мы бредём к черте последней, оттянуть конец пытаясь
Безуспешно, и покорно, словно скот на скотобойню.
Чтоб однажды кануть в бездне равнодушной вечной Леты
1991
|
