Как на флоте говорят

Как на флоте говорят

Рассчитан ход и курс назначен.
На пирсе женщины не плачут.
Не на войну,чего им плакать?
А под ногами снег и слякоть
И скользкий пирс,как будто пьян.
И мы уходим в океан.
Как будто бы на берегу нет дела,
Как будто нам здесь надоело.
Но вот мотор забрал назад
И вот корма уходит влево.
Уже на пирсе стали в ряд,
Уже к виску взметнулись руки,
Уже на мостик говорят:
Доложено – исполнил «Буки»!
И шесть секунд и вновь доклад:
Записано – доложено.
И весь заученный обряд
Исполнен,как положено.

Я не зову тебя,читатель,
Стоять на мостике со мной.
Нет,ты надев жилет спасательный,
Начни в команде кормовой.
Крепи концы,сдавай задачу.
Да не зевай – разуй глаза.
И я там был, и я так начал
Каких то девять лет назад.
Я командир, я не поэт.
На лодке пассажиров нет.
Увы, «…эпических поэм
Умчался век», простыл и след.
Понюхай дым,спустись в отсек.
И,чтоб душа не заскучала,
Берись да делай,что велят.
И,как на флоте говорят:
Начни сначала.

Пришло «критическое» время,
В почете дезертиров племя.
О них твердят,о них трубят,
О них трагедии и драмы,
О них чувствительные дамы
Уже в Совете говорят,
Девицы их боготворят,
В Сенате нам благоволят!
В казармах поселились мамы,
Летят министру телеграммы,
Пестрят в журналах эпиграммы
И анекдоты.И остроты.
Кругом лихие рифмоплеты
Трещат,хохочут и бренчат,
Строчат пародии,памфлеты
И фельетоны, и куплеты
«Почти великие» поэты
Строчат.И пусть себе строчат.
Но.Уже ножи и пистолеты
Кровоточат.
Быть может знают доброхоты:
Когда всплывут атомоходы?
Куда нацелены ракеты?
Зачем взлетают самолеты?
Молчат,пока что, пулеметы.
Молчат.Что,если застрочат?
Уже растоптана Панама,
Уже раздавлена Гренада.
И чьи там матери кричат?
А что же наши «демократы»?
Молчат.И что они молчат?
Глухие зачастую нЕмы.
«Придет,придет и наше время…»
Они и нас «разоблачат».

А мы уходим в океан,
А панихиды – не по нам.
Трубят фанфары – не о нас.
Дешевый блеск нам неприличен.
Грошовый треск нам безразличен.
Вот перископа мертвый глаз
И срублен «Штырь»* и поднят «ВАН»**,
И прочный корпус герметичен.

- Ты где,читатель-первогодок?
Еще не начат счет походу,
Еще старпом не пишет ЖУС***
И робким может показаться –
На базу стоило б списаться.
Не дрейфь подобно малышу,
Я за тобою пригляжу,
По братски,но без панибратства,
Без опекунства,без слюнтяйства.
Прижмут – не жалуйся,
Ломают – не ломайся.
Зазорно – не упасть,
Позорно – не подняться.
Других не унижать,
Себе – не унижаться,
В строю равнение держать
И прямо голову нести.
Не доползти и не добраться,
Но до конца свой путь пройти.
Нет мужества уйти,
Есть мужество – остаться,
*»Штырь» – вооружаемая антенна
**»ВАН» - выдвижная антенна
***ЖУС -журнал учета событий

И все,и кончен разговор
И не беда,что в виде монолога.
Позволит время – заведем и спор,
Но не сейчас.Легли на створ.
Старпом , – Учебная тревога!
Все на местах,точнее «по местам
Стоят и узкость проходить».
На полчаса –Замкнуть уста!
На полчаса – О женщинах забыть!
Обломки волн по бухте Бечевинской
Вчерашний шторм гоняет суетливо.
Толпою клоунов –«морское свинство»,
Смешные нерпы кинулись с отлива.
Мы их спугнули – это очевидно,
Вот из воды их только очи видно.

Итак окончено вступленье.
Вступление не преступленье.
Быть может скажет строгий «Взгляд»,
Что я шагаю невпопад,
Что я пишу «ни в склад, ни в лад»,
Что,мол,несу застойный вздор.
Быть может. «Взгляд» – не прокурор,
Пусть говорит – мне горя мало.
Не так бывало…
- А как бывало?
А как бывало – в новом «ВИДе»
Мы видно больше не увидим,
«Опять по пятницам…» ночной порою.
Ну что ж,вперед мои герои.
А, впрочем ,– стоп!
Я каюсь снова.
Конечно нет. Не это слово
Я должен здесь употребить.
Не мне решать – кого любить,
Кого забыть,кого оставить
И опозорить,и прославиить.
Я отпускаю вас.Идите сами.
Героями ли? - Подлецами?
Глупцами? – Или мудрецами?
Друзья мои,живите сами.
А ты,читатель увлеченный,
Зеленый или умудренный,
Женатый или холостой,
Достойный,вздорный и пустой.
Простишь меня.Поймешь меня.
Уж тот мне друг,кто указал
Чего я в жизни избежал.
Кто нам судья?
- Лишь жизнь да время.
Мы в их причудливом движеньи
Бываем в разных положеньях.
Пришло «критическое» время
И изменилось даже «Время»:
Пожары,взрывы,преступленья…
Итак – окончено вступленье.

Готовность два.Отбой тревоги.
Звонков веселый перелив
И вот объявлен перерыв.
Мелькают в люке ноги,
Руки.Наверх подводники спешат.
Кто покурить,кто подышать,
Кто посмеяться,кто послушать:
- Какие письма от девчат?
- Какие песни от Андрюши?
Кому то он ласкает слух.
Быть может даже ваши уши,
Быть может даже ручки ваши,
А может губки ваши даже.
Не то,чтоб я совсем был глух,
Но мне милей романсы Саши.
Милей и сердцу и уму.
Дай бог ему.Дай бог ему.
Но,впрочем, я о перерыве.
Кто курит что.Я не курю.
Имея слабости иные,
Люблю я жизнь.Еще люблю
Вино,коньяк,пивные и парные,
Люблю шашлык и отбивные,
Люблю,когда друзья хмельные
Затянут песню вразнобой,
Люблю следить красавиц строй-
ных спокойный,легкий,нежный шаг,
Когда с улыбкой на устах,
С огнем в потупленных очах,
С небрежной шалью на плечах,
(И с сигаретою в зубах),
Они под окнами спешат
И перси грешные дрожат
Под шелком платья шагу в такт,
«Люблю их ножки…» ножки.Но
Где те девицы?То окно?
Не нам любить их суждено.
Я сам ,увы,женат давно,
(Хоть это в общем не причина
Для интересного мужчины),
А только будь я помоложе,
Я б жизнь свою иначе прожил,
Вдруг перебил меня мой друг.
Когда мужчины,больше двух,
Сойдутся в тесный,трезвый круг,
Не говоря уж о вине,
О чем пойдет у них беседа?
Конечно.Да.Конечно - о жене…
Соседа.
- Ну не о ч е м, тогда.
- О к о м?!
Мне голос строгого цензОра.
Ну вот, и вы уже о т о м.
Я – о предмете разговора.
- А любопытно,-
с видом равнодушным,
Глотая дым,как Люцифер,
Заметил м и н н ы й офицер.
- Что любопытно?
- Да послушать.,
О чем там жены говорят,
Когда мужья их мирно спят,
Уткнувши голову в подушку
Или на мостике стоят
С мечтой о кружке и подружке?
- Минер,
какие там секреты(
- Они?!
- Об э т о м…
- И про э т о…
Но делу время.
Мы вернемся.
И в этот день,и к э т о й теме.
Простите мне соленое веселье.
Я твердо верю – мы вернемся
В пространстве и во времени.
- Я верю!
- Верую!
- Вернемся!
Вот только все ли?
-Все ли?…
Люблю я их.
Любли лихих,шальных ребят.
Люблю,как равный,
кровный брат,
Сильней,чем женщину люблю.
Кто не вернется – будет свят,
Но нам не встретиться в раю:
Я – грешник.Мне дорога - в ад.
Я буду рад
И черти будут рады,
Хоть я ни в чем не виноват,
Да как на флоте говорят:
- Вопрос не по окладу.

И мы уходим в океан,
А поклонения – не нам
И храмы строят – не про нас.
Любой маршрут для нас обычен,
Жестокий шторм для нас привычен.
Вот перископа мокрый глаз,
И срублен «Штырь»,
и поднят «ВАН»,
И прочный корпус герметичен.

Мои друзья и по сюжету,и по службе.
Все их,черты,мечты и нужды
Они не выдуманы – виденные мной.
Как композитор партитурой
И пианист клавиатурой,
Ваятель дивною фигурой
Аллегорической скульптуры.
А кто-то светом или тьмой,
А кто – за шахматной доской,
А кто-то формулой взрывной.
Один – рукой,другой – ногой,
Тот – «кашпировской» головой
(Хоть дело темное,конечно,
Но я слыхал - весьма успешно)
Являют образ нам порой
Любови пламенной и нежной,
Иль ускользающей Надежды,
Иль Веры яростной и злой.
Участник битвы ль удалой,
Свидете -ль драмы безутешной.
Кто хирургической иглой,
Кто политической игрой,
Я поэтической строкой
По мере жалких сил своих
Явить пытаюсь образ их
Друзей моих.Врагов моих.
Кромса- терзая «дыр», «бул», «щыл».
Персолил?Недоборщил?
Вот явно, слишком много «-тур».
В том верно я упрек услышу.
Уже их выше был излишек,
Так нет тебе,еще и тут.
Что ж, скажем ,ты с натуры пишешь,
Но даже в каждом
- Сколько тех натур?

Мой командир с фамилией обычной
И биографией привычной,
С пропиской вовсе не столичной,
Окончил минный факультет.
Быть может строгое сравненье
Вас увлекает в подозренье
И обрекает на сомненье,
Но не с меня его портрет.
На лодке пассажиров нет.
Он – командир,а я,увы, -поэт.
Возможно мы путем подобным
Попали с ним на флот подводный.
Одни и теж у нас погоны
И полигоны,и походы,
И наши лодки,как пилот,
Из черной кожи.
И наши жены нас чуть-чуть моложе.
Возможно даже,в том же доме
Живем мы оба.
Ну так что же?
Мы с вами разве не похожи?
Судьба ему еще в начале
Заветный мостик обещала.
Умен.Удачлив.Дочке адмирала
Лет пять он голову кружил,
Потом отстал.Женился рано.
Развелся.Снова полюбил.
В училище мы с этим парнем
Сидели рядом – парта к парте.
Нас вместе принимали в партию.
Тогда,когда нас принимали,
Мы все,казалось,понимали.
В те золотые времена
Другие были имена.
Какие были имена!
Хоть мы плутали иногда,
Но были зрячими тогда
И в те слепые времена
Мы не …..вых равнялись
И на на …..вых равнялись.
Для них презрение и жалость.
Мы черной завистью терзались
К другим,чьи золоотые имена
На будущие времена,
На досках мраморных остались.
И в нашей памяти остались.
Пускай не всем из них достались
Почет и почести сполна.
Кому сполна,кому обвеском,
Но – Лунин!Лисин! Маринеско!
Гаджиев! Грищенко!Кузьмин!
Да,это были имена!
И мы за видовали им!
И мы на них тогда равнялись.
Мы перед н и м и преклонялись.
Хоть мы в шампанском не купались,
Хоть мы в столицах не остались.
А мы шинелью укрывались,
А мы в отсеках распрямлялись.
Я и теперь не отрекаюсь.
Не отрекаюсь.Нет.Не каюсь.
Мы жили.Верили.Влюблялись.
Кто «потерялся»?
- Мы не потерялись.
Хоть не «блатную» выбрали дорогу,
Но мы не ноем.
- Скажи,Серега?
Нам не досталось погибать,
Нам не досталось убивать
И слава богу.
Когда придет сигнал «Гроза»,
Рука не дрогнет.
Пускай начетчики шипят?
Офицерье…, в златые зубы;
Пускай налетчики грозят:
«Перо» им в пузо,
Пускай газетчики кричат,
Что мы обуза.
Смешно и грустно.
Меняться –поздно.Жаловаться –глупо.
Они шипят,грозят,кричат.
Они пищат,сопят,вопят,
Пока разведчики следят
И пограничники стоят,
И перехватчики летят,
Пока на флоте говорят?
- Служу Советскому Союзу!

Но,впрочем,я о командире.
Совсем не княжеского рода
Был дед его.Один – батрак,
Другой – «кулак».
И не мечтали о мундире
Кадетского Морского кроя,
Хоть и советского сукна.
Ах,деды,деды… Жили- были…
Так сказки в детстве говорили,
А Жизнь безжалостна и зла,
А Жизнь куда страшнее Смерти,
Когда из теплого гнезда
На свежий снег босые дети,
Как говорится, мал мала…
И кто ответит, кто в ответе
За эти п р а в ы е дла?
Ах,этот снег,дороги эти,
Родные души и тела.
Давно распаханы те степи,
Где вас поземка замела.
Ах,деды,деды.Жили - были деды.
О д н а лишь бабушка жива.

Крута сибирская природа,
Крепка ......... Порода,
Черна крестьянская работа.
Прямыми выросли ребята,
Ушли на фронт четыре брата,
Но лишь один открыл ворота.
Вдова солдата.Мать солдата.
Ах,баба,бабушка.Не надо.
Ах,баба,что же ты не рада?
- Внучок,
не рада, что жива.


Быть может новые мессии,
Скорбя душою о России,
Введут традиции иные,
«Журналов вняв молящий глас».
«Приучат к…» выборам и «…нас»,
«Но я? какое дело мне?
Я верен буду старине…».
Теперь Дворянское собранье
Нам открывают в назиданье,
А Офицерское собранье
Определяет нам взысканья.
Но то не все еще страданья:
Есть и старшинское собранье,
А там – матросское собранье,
Так, что ни званье,
То собранье.
А толку что?
Одно названье.
Толкуют нам о чести, о призваньи,
Об уважении и понимании,
О грубости и неприятьи брани,
И об умелом сочетании
И убеждения,и наказания.
Об обонянии и осязании,
О бытии и о сознаньи,
О Врубеле и о Сезанне.
О Ван(е) Клиберне и «Дяде Ване».
Вот только в Тихом Океане
Или в Индийском океане
Мне не встречались те «дворяне».
А после новых Указ(аний)
Одни рабочие-крестьяне.

Молю – не отделились бы цыгане.

Кому Сорбонны да Лозанны,
Кому – отсеки и казармы.
За честь страны престижней биться,
Резвясь в задрипанной столице.
И славы проще добиваться
В подвалах модных рестораций.
Бывало матушке –столице
Всяк русский рад был поклониться.
Со всех концов,со всех сторон
Тянулись люди на поклон.
Тот –помолиться.Этот –подкормиться.
Москва кормила,одевала,
Обогревала,обувала.
Не обирала –отдавала.
Бывало.Да.Бывало.
Теперь там новые законы:
В палатах правят ком-Бурбоны,
На биржах пухнут соц-Гужоны,
Богатых славят рок-Гапоны,
Искусство ладят поп-салоны,
Приезжих гонят вон-купоны,
А нищих грабят нуль-талоны.
Там неподкупные политики
На наш плетень наводят критику
И самый мудрый тот политик,
Что развивает самокритику.
И вот теперь от этой критики
И в ясный день- ночная темь.
Теперь там мелкие людишки
Справляют крупные делишки
И люди «первой категорийки»
Нам проповедуют теорийки.
И ни «чернуха», ни «порнуха»
Не колют глаз, не режут уха
«Аристократам духа».
Они дорвавшись до кормушки
Готовы горло рвать друг дружке.
Не рвать а драть?
Нет врете – рвете.
Века прошли –все то же.То же.
Опять цари.Опять вельможи.
«Там…» всяк «…Кощей над златом чахнет,
Там…» смрадный «…дух,
Там…» тухлым «…пахнет».
Грязна и зла ,как старая волчица,
Москва –заря,Москва –столица,
Москва –базар, Москва –вокзал…
Я покрепче бы сказал.
Но,
- Чу!
- Молчу!
Ответственные лица,
Пожалуй могут оскорбиться.

«А на…» Финвале,* « а на…» Финвале,
«Вы там бывали?»

«Мы стоим ,за спиною не слыша страны,
Мы живем,за собою не чуя вины.
Не гонялись за славой-позорцем,
Не молились кремлевским «егорцам».
Может кто-то не должен,но мы то должны.
Наши глупые души присяге верны.
Только «свиньи» все ищут, да ищут,
Да считают наши «рублищи» ».

*Финвал (б.Бечевинская) – база подводных лодок на Камчатке

Не стоит ныть
О воспитаньи и происхожденьи
И спорить, кто каких кровей.
«Чтоб…» офицером «…быть,
Так надобно уменье
И…» души «…ваших» посветлей,
А в них святая к Родине,
Не к роскоши Любовь.
Пусть беспородны.
Пусть «не благородны»,
Не в наших жилах голубая кровь.
А что до чести, на прощанье,
Одно позволю замечанье:
Когда бы Дева
Честь уберегла,
То как она бы родила?

Но,впрочем, я о командире.

Быть может кто в его глазах
Увидит черствость,жесткость… Ах!
Своекорыстие в делах
И себялюбие в речах,
А критик более глубокий
Страшнее выявит пороки
В его словах,чертах,корнях,
Как верно и в моих стихах.
На нас взглянуть со стороны,
Так мы по правде все дрянны,
А не дрянны,так хоть грязны.
Уж это точно,
Что не по нам,то и порочно.
Все недостатки да изъяны –
Хитры,завистливы и злы.
Ослы,Козлы,Коты,Бараны –
Все тщатся в Львы,
В Орлы – Павлины и Фазаны.
А паче Псы да Обезьяны.
Я не ругаюсь.Что ж ругаться?
Так нынче модно называться.
…………………………………..
…………………………………..


Глупее пня,свиньи наглей
Вон тот дешевый удалец.
Ан – Водолей,
Или – Стрелец.

Мой командир
В Драконах не ходил.
И,если б вдруг Кентавр заговорил,
То он бы тоже вам сказал,
Что с ним и рядом не стоял,
Но у Балтийского вокзала,
Ввиду Обводного канала,
С Китом и Мамонтом бывало
По кружке пива выпивал он.
Да только толку что нам в них?
В те времена в «созвездьях» сих
Не то,чтоб звезд приличных не сияло,
А и рубля,бывало,не бывало.
А нынче звезды и чины
У них бо-о–о-ольшой величины .
Но, как и прежде, звезды их
Лишь вид имеют золотых.
Но нам гнусавить не пристало,
А нам брюзжать - не по уставу.
И у Обводного канала,
Ввиду Варшавского вокзала,
Мы соберемся,как бывало.
И,как бывало.Как бывало,
Мы «прошвырнемся» по подвалам
И «пришвартуемся» к «Привалу»,*
И нам, конечно,станет мало.
Покуда челядь не восстала,
Покуда глотка не устала,
Покуда водка не прокисла,
Мы будем пить.Но нету смысла
Искать какой-то скрытый смысл
В неудержимом,черном пьянстве,
(Не более,чем в христианстве,
Не более,чем в коммунизме.)
Ах,злая мысль.
Дурные мысли.
- Не более , чем … в жизни?
- Что за вопрос? Смешной вопрос.
Покамест ветер пепел не разнес
Иль тело тленом не разъест,
Любить взахлеб.Гулять вразнос.
Слепой судьбе наперерез
Удачи ждать.Детей рожать.
Служить Отчизне.
И значит жизни
Смысл есть.

Монах покается в грехах,
Поэт поплачется в стихах,
А мы вернемся «при деньгах»
И «оторвемся» в кабаках.
Судите нас!Кривите губы.
Пускай наивны и смешны,
Грубы и грубы.
Пускай богатства не дано,
Но хлещет красное вино,
Как кровь из вены.
И не «от Зайцева» штаны,
Не «от Кардена».
Быть может грубостью грешны,
Да не изменой.

Друзья мои, ни славы,ни наград,
Ни погребальных почестей не надо,
А коль не врут, что водка – яд,
Так не робей – налей,дружище, яду!
Высоких слов не тратя зря,
Мы водку,будто лодку откупорим
И,как на флоте говорят:
За тех, кто в море!

Люблю я вахту «от ноля»
Когда в подводном положеньи
Осуществляем мы движенье
На малошумных скоростях.
Слегка дрожит от напряженья
Литое тело корабля
И,сна поддавшись наважденью,
Зевает боцман на рулях,
Ну а механик не зевает,
Он просто спит, не закрывая глаз,
А штурман Бунина читает,
Чтоб не соврать,
Девятый раз.
Я оторвать его бессилен.
Уже забыли,очевидно,
О нас в земном,наземном мире,
А здесь безлюдно и безрыбно
И, не спеша считает мили
Наш относительный
Но абсолютно
Выверенный лаг.
И так идут за шагом шаг,
И так текут за мигом миг
И жизнь и время мимо нас,
И пропивается запас,
И прославляется дурак.
Отцы одни в последний час,
Стареют матери – без нас
И дети входят в первый класс,
…Четвертый класс,
…Десятый класс,
Все мимо нас,
Все м и м о нас.
Кто нас смирит?
Господь ли? Сатана?
Загробный мир,
Он тоже не по нам.
Блажен вверяющий во храме
Себя пророку и судьбе,
Сроднясь с Христовыми детьми,
А нам уже
Нет места меж людьми
И нам,увы,
Не по пути с богами.
И мы одни,
Мы сами
По себе.
Нам «вечный коитус»
Не светит ни шиша,
Сквозь прочный корпус
Н взлетит душа.
Кто разберет
Хотела? Не хотела?
А коль всплывет,
Так только
Вместе с телом.
Но это так лишь –
Шалости ума.
В отсеках бред,
Фантастика и грезы:
Из переборок
Выснились дома,
Цветет каштан,
Кудрявятся березы.
На верхней койке,
Вроде бы зима,
На нижней – лето.
На Курилах – осень.
Все эти сонные видения
На общий стол,
Как мамину посылку.
Пусть не серьезно,
Пусть,
Но тем не менее,
Приснит хохол
Нам сало та горилку,
Казах – арбуз,
Чалдон – с пельменями.
Здесь Жизнь совсем не та вкус,
Иной отсчет.Иные размерения.
Рассчитан ход.Проложен курс
И заданы глубины погружения.
И мы в подводном положении
Плевали на земное притяжение.
Нам Смерть дана на всех одна
И Жизнь – игра
Не в сольном исполнении.
Одна назначена цена
Нам боевым распоряжением.
Не дай нам Бог дождаться разрешения,
Когда змеиное шипение
Командой –Пли! – разрядит аппарат,
Спуская яд
Торпедной ядерной головки.
Земля дана на всех одна.
Поэты спят.Матросы бдят.
И,как на флоте говорят:
До дна
Четыре остановки.

Лафа командиру – дыши,кури
И последним увидишь солнце.
Надраен,как бляха.Умыт,побрит
И вежлив,как сто японцев.
Захочет – на мостике,
Хочет – в Центральном
Развалится и дремлет в кресле.
Приборка - «до свечки»,
«годЫ» – «до лампочки»,
Конечно,ему служить интересно,
Матрос ему – «ноль без палочки»,
А тут видала б рОдная мамочка,
Пропадают зазря золотые годики.
Вон «сто дней» прошло,
Я не пил ни граммочки,
Черт меня дернул
Попасть в подводники.
Эх, экватор ты, экватор,
Простынь разовая!
Вышла замуж за солдата
Моя черноглазая!
И гуляют давно мои «кормфаны»
Не по форме, а по «гражданочке».
«Розовые розы», «желтые тюльпаны»,
Прожигают жизнь пацаны- пацаночки.
Э-э-э… Да,что говорить,братан,
Щас бы пива под ту тараночку.
А вместо этого голос мичмана:
Или тут команды не слышали?!
Ну-ка, кыш по отсекам мышкою!
Как у мичмана,да у Плахова,
Голова –гулева,ручки – аховые.
Он отыщет тебя в дальней шхерочке,
Что там мамка твоя,что там девочки.
Эх ты жизнь моя – каша пшенная…
Как погладит тебя против шерсточки,
Приласкает любя – станешь шелковый.

Но,впрочем,что ж о командире,
Есть командир,есть и иные,
Ему довольно посвятил
Уже я строк, часов и сил.
И сам я вижу – вышло плохо,
Но не судите слишком строго
Мой первый опыт,ради бога,
Хоть, верно , Пушкина и Блока
Приятней было б вам читать,
Да только – где их нынче взять?
Еще предвижу возраженья:
Надежней было б без сомненья,
Когда б за дело взялся Женя.
Но, видать,не тот масштаб сраженья.
Разя налево и направо
Громит он «подлых» генералов,
Ему,как видно, не до нас,
Он птица высшего полета,
Милее гению – Парнас,
Евгению сенатские (Синайские) высоты.
Хотя,конечно,спору нет:
Поэт и в Африке поэт.
Но все ж,какое отношенье
Имеют к службе евтушенки?
И тут опять я повторюсь :
Судить я вовсе не берусь
Ни командира,ни поэта.
Сам пребывая в шкуре этой,
Я к ним обоим отношусь,
Поверьте, с должным пиететом,
И щкурой той,и службой этой
Я одинаково горжусь.
Не знаю я – простит иль нет
Мне сей пассаж почтенный мэтр?
Я на его авторитет
Не посягал,но право слово,
По мне,что под седлом корова,
Что в тоге Цезаря поэт.



Центральный пост.Индийский чай
Заварен штурманом,как надо.
В журнале трюмный отмечает
Отсеков скучные доклады.
Минер на вахту заступает,
Секретный справочник листает
И признаю,не без таланта
Нам сей актер изображает,
Что напряженно изучает,
Какие лодки и фрегаты
Имеют Штаты и Канада.
Трудна военная наука
Не дважды два,не трижды пять.
Сам на фуражку не вползет «паук»*
И на погоны «муху»** не поймать,
Коли не будешь твердо знать
Все,что положено по «Курсу…»,***
«Но,боже мой,какая скука…»
Одно и тоже повторять
И в двадцать пять, и в тридцать пять.
И,чтобы время не терять,
Спешу свою направить руку,
Испачкать новую тетрадь
И нового представить друга
Или,вернее,новых двух.

*"паук" - "краб" -адмиральская кокарда на фуражке
** "муха" - адмиральская шитая звезда
*** Курс - сокр. Курс боевой подготовки подводных лодок

Один рожден под солнцем юга,
Под небом Лисса и Гель –Гью,
В курортно –пальмовом краю.
Везет же людям!
Один всю жизнь живет в раю,
Другой и сдохнет,там не будет.
Здесь в душном воздухе упругом
Витает,гордый,флотский дух.
Обряд венчая погребальный,
Огонь горит мемориальный
И над курганом вознесен
Российской славы пантеон.
Тут по Приморскому бульвару
Гуляют медленные пары.
И тут же в зарослях левкоев
Творится «дело молодое».
Известен славою скандальной
Здясь «пятачок» есть танцевальный.
Давно ли юный и счастливый
Стоял и я под этой «Ивой»?
Давно ли? Боже,как давно.
Еще ничто не решено,
Еще Любовь и Дружба святы,
Честь неподкупна,Верность дорога.
И друг за друга,как за брата,
Хоть в ад,хоть к черту на рога.

Сюда у жизни на краю
Или под бременем недуга
Везут понежить плоть свою
Скопцы властительного круга
И флоту нет важней задачи,
Чем оборона «царской» дачи,
Что,в соответствии с тенденцией
Зовется нынче (П)резиден(т)цией.
«Смеяться вовсе не грешно…»
И,право,было бы смешно
Народным называть добром,
Что нажито своим Горбом.
Ну у «царей» свои законы,
Сезоны,зоны и газоны.
Тебе же «хамская» страна
Объедки с барского стола.
И вот одни икают от «обжорства»,
Другим же премии за «дирижерство».

На свете много мест отличных,
Отечественных и заграничных,
Хотя принынешнем раскладе
Свои «князья» в любом посаде
И о пределах нам привычных
Уже и вспомнить неприлично,
Я,хоть и в воинском наряде,
А все же не сторонний дядя
И так скажу:
Давайте Крым
Мы лучше туркам отдадим,
А можно грекам – тоже люди.
И ретроградами не будем,
И сможет разве кто-нибудь
Имперским духом попрекнуть.

Великий,славный Севастополь!
Здесь сердце стонет от восторга,
Когда зовет звонок: Швартовка!
И гнутся трапы под ногами.
Когда спокойно и степенно
Ракетный «Гром» идет от «стенки»
И загорится флаг на гафеле,
И гюйс погаснет на гюйсштоке.
Седой легендой белый город
Встает,как сон,перед глазами,
А едкий выхлоп прямо в морду,
А тошнота подступит к горлу
И задыхаешься слезами.
И вековые бастионы
Стоят под вечным небосклоном
О прежней славе грусти полны.
И «…море Черное» безмолвно.

И так он был рожден в Крыму
И с детства другу моему
Привычен был морской закон.
Здесь город утром пробужден,
Когда прозрачны и легки,
Растают звуки в небе чистом,
На рейде, будто петухи,
Перекликаются горнисты,
Между холмов,из сонных балок
Течет туман пуховым валом,
Бодрящий,свежий холодок
Уже сквозит.Под одеяло
Крадется кот на мокрых лапках,
Спешат старшины на корабль
Поспеть до утренней приборки
И вот дежурный катерок
По бухте весело заторкал.
На миг у стенки ГоспитАльной,
Оберегая брус привальный
Примолк.Минута пробежит,
Обратным курсом он летит
До места якорной стоянки.
Свистки,звонки,проклятья,склянки.
У трапа страший лейтенант
Стои,гадая: Снят? Не снят?
Но вот гремит команда: К борту!
Обрывки краткого рапОрта
И командир в свою каюту
Прошел по правому шкафуту.

От Графской пристани паром
Идет на Северную сторону.
Как будто грубым топором
Воды тугая плоть разорвана.
На юте топчется народ,
Дымок синеет папиросный,
Про жизнь морскую дядя взрослый
Смешные байки складно врет,
А мой герой наооборот
Десятилетний и серьезный.

………………………………
………………………………
………………………………
………………………………

Уже на пирсе стали в ряд,
К виску взметнулись руки снова,
Уже на мостик говорят:
Доложено
Исполнил «Слово»!

………………………………
………………………………


За то,что спорил невпопад,
За то,что верил всем подряд,
Простите,братцы.
И,как на флоте говорят:
Счастливо оставаться!

1990 -1993