Тоска по музыке. желание сорвать
с души поблёкшие и высохшие листья
и добровольно в осень окунуться
и окунуться в звучную волну.
которая расскажет по секрету
о том, о чем слова не рассказали.
Слова — извилистые, как дороги.
и извивающиеся, как змеи.
они. казалось бы. исходят из души —
на деле же, в ней застревая, душат
живое чувство. Я вчера приделал
к роялю тихий модератор сердца,.
и звуки нынче плачут. улыбаясь.
не помышляя больше о любви.
мне хочется, чтоб углубилось русло
моей души потоком полноводным
и чтоб до моря докатилось эхо
всего того, чего мне не изречь.
Моя река несет обломок мачты.
которая не в небо устремлялась,
а в славу целилась, не говоря при этом
ни слова внятного ни сердцу, ни уму.
Настало время,— мне твердят,— какое время?
Чего, чему настало нынче время?
Кто под луною ведает свой час?
Настало время позабыть про время.
скажите, кто-нибудь когда-нибудь ответил,
поэты. вам на ваш призыв беззвучный.
которым вы тревожили виденья
и стылые бестрепетные тени?
нет. слышите, я не костер трескучий,
чьи, в небе затухающие искрф
трепещут помертвевшими крылами —
печальные, слепые мотыльки.
лишенные и трепета и жара.
роящиеся на ветру закатном,
пытаются напрасно стать огнем!
Я сам себе и полдень и закат.
и свет, и тень. очерченная светом.
И ночь, которая вливается в рассвет.
Короче говпря, мой идеал
бесхитростен: стать собственным звучаньем.
своей мелодией. хотя бы хрипловатой.
экслибрисом мечты, зеленой кроной
и горлинкой, витающей над ней.
|
