Как мотыльки — таланты-однодневки, эфемериды — радужно-тихи... Сидим кружком, и скудные стихи в чужие кружки капаем пипеткой.
А в синем свете — яркие сапфиры, алмазов угли яростно горят, огнем, по токам кожи, словно яд, в ранимых душах прожигают дыры.
А ночь пройдет — и вдруг растает радость. угаснут и алмазы, и сапфир, И тянет пить не водку, а кефир... Такой экстаз... и что куда девалось?..
Не светит окосевшему поэту, звезда в пространстве хладном книжных душ, и типографских знаков равнодуш- ный шелест не вернет нас в сказку эту.
Однако, жаль! Sic transit gloria mundi! Дар — бабочка, весьма тяжелый рок... Но вдруг блеснет чудесный мотылек! Да будет свет! Зажгите лампу, люди.
В надежды полном, тихом ожидании - Поэты затаившие дыхание...
|