Теперь лишь похороны – это выход в свет,
И повод для досужих разговоров;
Иных уж нет, а тех пока что нет, -
У одиночества суровый норов.

И сколь не важно кто во что одет,
И вкус не тот за трапезой у пищи,
Пьем за покой, хотя покоя нет
Внутри себя. И каждый жалкий прыщик

Нас заставляет думать о земном –
Врачей все больше в телефонной книжке;
Хоть прост и незатейлив новый дом,
В котором места просто нет излишкам,

Но снова льется стопочка к кресту,
А рядышком кладется сигарета, -
Нас к вере не пускать бы за версту. –
Ну не пустили, а … других-то нету.