Актер умирал. Не мечом бутафорским заколот, упав театрально и руки раскинув картинно. Его добивали безденежье, старость и голод. Известное дело, привычное ныне, рутина…
Актер умирал. Не на съемочной рухнув площадке, чтоб охнули после, дивясь эпизоду расстрела. Лежал на матрасе, как будто на мокрой брусчатке, и запах мочи восходил от немытого тела.
Актер умирал. И совсем не в процессе старенья таилась его преждевременной смерти причина. Хотя навсегда изменились пространство и время, себе изменить не сумел настоящий мужчина.
Актер умирал. Не на сцене, как это бывало, к богам обращаясь, партеру, галерке, балконам. Актер умирал – и сползало его одеяло с последних иллюзий по всем театральным законам.
|