Ты сегодня в ударе, твой дерзкий смех Растревожит и мертвого… Не виню. Разве я был противником сих утех? И став памятью, болью, тебя храню.
Вот с отчаяньем, словно собралась в ад, Соблазняешь, кокетка. Не обманись! Ты поверь, что лучшая из наград В ослепляющей вечности – это жизнь!
И когда разудалый пройдёт кураж, Не кори себя, волком в ночи не вой. Я не волен, горчайшая из пропаж, А для Бога рыдания – не впервой…
Я в глазах твоих раньше не видел слез, И не верил порою твоим словам. А теперь - прядь белая средь волос, Поскорее закрась! Прикоснусь к губам
Нежным лучиком, ласково по щеке я поглажу… Ревную… Но боль сильней. Потерявшей вдруг землю в шальном пике не сорвись в пучину из черных дней.
Из безумно далекого далека Заклинаю, родная: люби, живи! Отделили не версты и не века от последней, от сладкой моей любви…
Я и сам позволял себе так шутить, И в грехах схожи мы с тобой, как родня… Я и сам среди вас мог бы жить да жить, Но не вышло… Прости, вспоминай меня.
|