1 Не за тридевять морей, За рекой Недальней, На приволье жил Андрей Со своею Дарьей На виду ночей и дней Сельского совета И не ведал он родней Темноты и света. Сеял жито на полях. Пожню сенокосил И с погодой на паях Урожаил осень. И поэтому зимой День и ночь не даром Заходили, как домой, В закрома амбара... Дед особо принимал Время половодья: Свет свободы с детства знал, – Сдерживал поводья. Потому что верил, Бог Дал огонь и воду, По лесному шуму мог Угадать погоду. Убеждался каждый раз И считал он твёрдо, Что от взгляда добрых глаз Наступает вёдро. Пособляла и судьба – Вроде коромысла – Так что трудных дней гурьба Не теряла смысла. Без надежд на каб-кабы, На авось проделок, Если брал в лесу грибы, Оставлял для белок... В этот день боровиков Полную корзину Нёс Андрей и был готов Заготовить в зиму. Шёл довольный, под уклон, Вышел на криницу. Вдруг в траве увидел он Раненую птицу. Встрепенув одним крылом, Бедная притихла. – Где же ты не поделом Зацепила лихо?.. Мы с тобой в одном дому Разные, но – в стае. Оставаться одному Выдумка пустая. Молодой ты, лебедь-гусь, Всё поймёшь не сразу. Но со мной теперь не трусь И не бойся сглазу...
2 – Свет мой Дарья, в добрый час Выйди с добрым взглядом! Пострадалице у нас Оклематься надо. – Ну опять нашёл чудак Замухрышку. Сроду На подворье кавардак Нет от них проходу. То безродный пёс один Воет у калитки, То котёнок-нелюдим Перепутал нитки. А вонючий чёрт удод То кричит средь ночи, А то гадит в огород, Нет терпенья-мочи. Воронёнок, дрозд, скворец, Стены долбит дятел... Ты, конечно, молодец, Но боюсь, что спятил. – Эх, родная! Погоди Зря искрить. Покуда Сердце теплится в груди. Жалость – не причуда. Если даже доброта Портить нервы стала, Значит, людям не спроста Свету стало мало... И поставила кошель Под навес старуха, Постелила в нём постель Из травы и пуха. Птицу отнесла в избу,– Чтобы с глаз соседа, – Да пеняла на судьбу, Поминая деда.
3 Пронеслось не мало дней Над рекой Недальней, Как заметил дед Андрей, Что живут они справней И дружнее с Дарьей. Оклемался лебедь-гусь, Расправляет крылья. Нелюдимый кот Кастусь Разогнал мышей и грусть В зауголья с пылью. В конуре безродный пёс Не скулит, не воет, Дружит с лебедем взасос: Птица щёлкает овес, Пёс посуду "моет". Что касается других При дворе пернатых, Дятел каждый день для них С маслобойни носит жмых В дупляные хаты. Веселей глядит Андрей На своё подворье. И, наверно, стал мудрей: Снова с Дарьюшкой своей Ладит он бесспорно...
4 Но приснился день надысь Из ненастоящего: Посмотрел в лесу он ввысь, Увидал на ёлке рысь Самоговорящую: «Убери к чертям капкан! На меня, вишь, выставил! Я – ему не по клыкам, И тебе не по рукам Быть таким неистовым. Оставляй свой дряхлый дом, Пожни за околицей, Не раскаешься ни в чём, – Станешь тёртым калачом, Где за страх не молятся. И не будешь падать ниц Перед половицами. В чреве каменных столиц Много ласковых девиц С ветреными лицами. Мы – лихие пацаны, По определению. Если плачем у Стены, Мало нам, что полстраны Привели к затмению»...
Заорал впотьмах петух. Затряслась околица... Свет зажёгся и потух. Дед проснулся... Дарья вслух На коленях молится.
5 И когда опять сомкнул Дед Андрей ресницы, Не стихали гром и гул, Лес шумел... Старик смекнул, Страсти – от столицы... Донесла молва,что рысь Гонит всех на Площадь, Скалит зубы, глядя ввысь: «Забирайся, Лже-Борис, На стальную лошадь!» Невменяемый вполне Он заполз на башню... Конь, пригодный на войне, Управляемый извне, День давил вчерашний. Лжец и Лженегодунов (Временный, похоже) С бодуна был снять готов Тысячи живых голов, Чтоб остаться в Ложе. Без притворства и прикарас, В одного – не первый раз – Дно увидел в кружке... Струсил – с глазу он на глаз, В белый дом, но в чёрный час Долбанул из пушки. Он стрелял по Трём Перстам, В спины, в груди, по Крестам, В пристальные лица... И не снял заклятья Храм, Где торговцы тут и там Затевают шум и гам, Не дают молиться...
6 Жёлтая трава весной В том году пробилась... Под печальный шум лесной Над высокою сосной Птица раскружилась. И её недобрый крик Был в деревне слышен. К разным новостям привык, Но задумался старик, Находясь у вишен... Разделили без помех И землю, и небо. И за смех или за грех, Да не поровну для всех Лебеды и хлеба. Беднота и маета На одной дорожке Ищут зря, где так проста Есть на свете правота В непростой одёжке. Но надеялся Андрей, Что зима и лето, К людям были бы добрей, Если б стало всем родней Отчество рассвета... .................... Может, в этот смутный час Дед – две искорки из глаз – Молвил: – Был – и не был! Нам погода не указ, – Тучи чёрные без нас Застилают небо!.. Зашумел сосновый лес, Как шумел издревле. Гром и молнии окрест, Заглушая благовест, Били по деревне. И откуда? Словно снег – Лебедь-гусь крылатый Взял уверенно разбег И спокойно, без помех, Полетел над хатой. Дед глядел, глядел вдогон... Там, под облаками, Принимая явь за сон, Мстилось, будто машет он Старику руками...
ЭПИЛОГ
Много дней с того числа Без ветрила и весла Кануло с рассветом. Волга светлый день несла, В половодье – не спасла, Обмелев при этом. Очень быстро стал стареть Сиднем дед на печке. Сердце не могло стерпеть, Что стремятся всем надеть Новые уздечки, Чтобы навсегда стереть Распорядок старый... И вставали на огне Ввечеру Стожары. В необъявленной войне Снова били по стране Взрывы и пожары. Вероломный перелом И разлом в столице Разорили дедов дом. Перестали вместе в нём Жить лесные птицы. Кто-то принял перелёт Сам себе на славу. Кто-то верил – повезёт... Лишь безродный пёс и кот У Андреевских ворот Стерегли державу... ... Не за тридевять морей, За рекой Недальней, Побелев, как снеговей, Тихо помер дед Андрей, В одночасье с Дарьей. Может, кто и загрустил, Может, притворился. Дед Андрей – за всё простил. Умиротворился. --------------
Лжеотец, с рожденья лжец, Правил не по праву. Стриг андреевских овец По-безумному. Вконец Разорил державу. Не за тридевять морей, На реке Недальней, Мало стало светлых дней, Это тешатся на ней Бесы и канальи.
|