Вокруг только ели завалены снегом,
И с узкой тропы не сойти, не свернуть.
На ней, замерев, стоят волк с человеком,
Стоят, чуть дыша, и не в силах шагнуть.

У них непохожи ни судьбы, ни души,
Сближает обоих к свободе любовь.
Но боги давно перестали их слушать,
И выбрали время, когда хлынет кровь.

Оскалены зубы и уши прижаты,
И хищное тело готово к прыжку.
В руке угловатый штык-нож автомата,
Да кровь, не стихая, течет по виску…

Весной, когда солнце сугробы растает,
Могильная насыпь скроется прочь.
На багряном ковре волк, ушедший из стаи,
И каторжник, что был на воле лишь ночь.