Я зашёл в очень старый орешник, Разгребая лесной бурелом, Пробираясь сквозь сгнивший валежник, По совету, что дал друг - сердечник, Друг – призвание, врач – просто смежник, Мол, так важно ходить… напролом!
Прошагав сотню метров неспешно, Я попал в яму времени, схрон, Притаившийся в мире мятежном, Где не сразу, куда там, нам, грешным! Я вдруг понял значение «между», Промежутка меж явью и сном!
Запах леса, как лакмус, поставил Сразу точки над «свой» и «чужой» Я всю жизнь выбивался из правил, Колею исправлял и исправил, Обходил, умных в очередь ставил, Но справлялся не раз и с горой!
От громадных домов сотня метров, И от жизни – какой-то пустяк, Настоящее стало вдруг «ретро», «Эльдорадо», «М-Видео», «Метро», Не купить унесённое ветром Раньше ценное, а сейчас… так… Город веял всегда чем-то новым, Пожирая, пугал и манил, Кто считал его слишком суровым, Кто хотел его сбросить оковы, Кто родился под каменным кровом, Создавал. Прозябал. Просто жил.
Революции, взрывы, кометы, Изменения или обман? Вместо каши на завтрак – галеты, Вместо помощи – чьи-то советы, И труба с безразличием: «Где ты?», Современности сладкий дурман! Поколению мы задолжали, Продолжая по-новому жить, Что придумать? Высоцкого жали, Над другими не то, чтобы ржали… Хоть один из стихов Окуджавы, Надо в школьной программе учить!
Простоит ещё старый орешник, Может, долго, а, может быть, год, Тут собрался мой друг, что врач-смежник, Для проныр не беда, что сердечник, В полгектара построить коттеджик, Напролом по орехам идёт!
Яму времени гравием скрутят, И спиралей сожмутся тиски, О друзьях с колокольни не судят, Да причём он, ведь многие любят, Посытнее, плевать, что сук рубят, Что готовятся к пуле виски!
|