Птицы крыш копошатся в небесной пыли облаков.
Тополя ежечасно роняют свой дар бестолковый.
Ты не смотришь в окно. Ты читаешь о тайнах песков,
чтобы в старом далеком узнать о неведомом новом.

Расшифрованы записи древних. О, замкнутый круг!
О победах царей рассказали таблички из глины?
Пишет мудрый творец Вавилона: «Вновь падает… пух.
И вчера, и сегодня летит этот пух тополиный».

Это шутка? Что значит «сегодня»? Что значит «вчера»?
Разве стоит такая строка усилий великих ученых?
Ей пристало родиться бы здесь, на лавчонке двора,
а не в недрах глубинных ушедшего в пыль Вавилона.

Но, быть может, создатель разгаданной странной строки,
не чернилами – красною глиною пачкая руки,
в вавилонском стоглушии также страдал от тоски,
словно ты, изучивший старинную надпись о пухе?!

Всё, что может исчезнуть, однажды исчезнет, мой друг.
Но сорвиголовой, совершившим прыжок с парашютом,
пух летит над Землей, тополиный доверчивый пух.
Дух бессмертный летит – и нигде не находит приюта.