Телега едет. Скрип колес не новых.
В огромной клетке человек сидит.
Везут на казнь Емелю Пугачева.
Он сам с собой о чем-то говорит.

«Предатели, наследники Иуды!
За сколько же продали вы меня?
У Катьки жизни я просить не буду.
Умру, казачью гордость я храня.

Хотел вам дать свободу и богатство.
Вы ж царство променяли на пятак.
Я верил, что надежно наше братство.
Надеялся! Какой же был дурак.

Назвал себя Петром. Ведь вы просили.
С рождения я звался Емельян.
Предательством меня перекрестили,
Скрутили. Где вам, если б не был пьян.

Она и вас казнит: не дура баба.
Предавший раз, все повторит опять.
Ваш дух с рожденья жалким был и слабым.
Лишь я сумел на бунт вас всех поднять».

Вот утро. Солнце осветило плаху.
Сидит палач, потупив в землю взор.
Одет в кроваво-красную рубаху.
И молча точит оселком топор.