Пока не умирал – ты не поймешь,
Как, ожидая приговор недуга,
Мы ненавидим жизнь за боль и ложь
И любим хваткой смертного испуга.

Я знаю отступление врачей
Приученной к любым смертям походкой.
Истошный крик – вороний? Или чей? -
Слепые окна с траурной обводкой.

Во всех углах – настороженный мрак.
Больной кардиограммы лихорадку.
Звонок в прихожей и вопрос – ну как? –
Соседей сердобольную повадку.

Потом глаза - уже на пол-лица.
О, нет страшнее этой диорамы! –
Сухие, до отчаянья, - отца.
И васильки заплаканные – мамы.

Они ко мне не подпускают ночь
И держат свет – от края и до края
Постели. – Чем, родные, вам помочь? –
Я не утешу вас – я умираю.

Пока не плачьте. Может, этот день
Не проиграю вечному забвенью…
Вон там, в углу кровати, чья-то тень…
Позвольте мне проститься с этой тенью!

Иди ко мне. Скажи, зачем ты здесь?
Что смотришь хмуро в обреченность дома?
Обижена? Забыта? Кто ты есть? –
Моя Душа ?!.. Так я с тобой знакома…

Мой бедный птенчик, рано из гнезда
Ты выпал… Как твои вспотели крылья…
Лети в свой рай! А здесь ты опоздал
Лечить мое страданье и бессилье.

Зачем меня за плечи приподнял
И перышки заводишь под лопатки?..
Уже пора? - Так пожалей меня
Прикосновеньем – неземным и сладким!

Ведь отступились все. И те, и те…
Но вдруг – рывком из пропасти, умело –
Мой птенчик на взъерошенном хребте
Выносит в жизнь изломанное тело!..

Как ты всесильна, слабая Душа!
Как солнце горячо течет по раме!
Откройте окна… Дайте мне дышать…
Я не ушла. Я остаюсь. Я с вами.