Дома укрыты туманом как мебель чехлами
И на цыпочках лето меж ними будто
Рано проснувшийся ребёнок идущий к маме,
Чтоб обрадовать ту – мол, настало утро!
Ветер, дёргая за подол тончайшего тюля,
Торопит нетерпеливо – «Ну же, ну же!
Побежим же на улицы, что полны июля,
И будем запускать облака по луже!»
Но сны упакованные фаянцем в хрущёвки,
Не подвижней кирпичных цифр на фасаде –
То ль Время окаменело, забыв о сноровке,
То ль просто оно притаилось в засаде.
И словно удивление из слова «Однако!»
Вырываются со дна фонтана воды,
И поднявшись, падают вопросительным знаком,
Так ни что и не поняв за эти годы.
Сотворённая, как из папье- маше, скульптура
Грибы собирает, брюзжа стеклотарой
Прохожие в парке скользят похмельным аллюром,
Запряжённые кем-то в привычку парой.
Тень ласкает бездомных щенков лежащих рядом
Флегматичнее утреннего тумана,
Не мигая, смотрят они на жизнь карим взглядом,
Что печальней вывернутого кармана.
Как сглотнув слюну – фонари в миг погасли хором.
Поднимая глаза, глядим виновато,
Будто мы провинились перед этим простором,
Как минуты счастья – пред циферблатом…