Город выживших химер,
кампус вымерших поэтов,
крышу сквозь потоки света,
сквозняки в пустую дверь.
Слышишь, время здесь не спит?
Ходит битой черепицей
и наводит окон линзы,
фокус делая на сплин.
На жаргоне варят слог,
на жаровне крепкий кофе,
крепче только спирт с любовью,
тем, которым повезло.
Здесь торгуются взахлёб
полусвет с полу-героем,
лишь блаженный Иероним
по пропащим слёзы льёт.
Этот город жжёт мосты
ярким заревом рассвета,
три креста на всех поэтов,
им нужнее всех – кресты.
***
Видишь, тесен мир чудес,
В нём бывает всё, конечно,
В феврале морозно-снежном
Видит сказки спящий лес.
Сны снимают папарацци,
Крутят их потом в кино,
Непредвиденный минор
Наших всех коллабораций.
Здесь растёт запретный плод,
Но садовники с берданкой,
Трут глазищи спозаранку
тут цветы «но-пасаранки».
***
Тут, не там – метёт зима
Крыши крыльями метели,
Дом и видно еле-еле,
Февралю за снег «Виват!»
Отнял приз у декабря,
Нос утёр январским Святкам,
Под сугробы тропы спрятал,
Ёлкам выбелил наряд.
Видно, близко месяц март,
Братца скоро поторопит,
Напоследок стелет тропы
Нам Снегурочка сама.
***
Завтра будет Новый год –
Далеко, в стране Восточной,
Нянь* придёт февральской ночью,
Нрав суровый у него.
Что нам до китайских дат? –
Но качается фонарик,
Словно солнца яркий шарик
И притягивает взгляд.
И с улыбкой вспомню вдруг
Позабытую картину –
На ладонях мандарины**,
Те, что мне почистил друг.
Фото автора
_______________________________
*Согласно древнему мифу, в начале каждого нового года китайцы вынуждены прятаться от чудовища по имени Нянь (в переводе с китайского «Год»), который, является в первый день праздника, чтобы разорить все поселения: съесть скот и собранный урожай, а заодно и парочку селян.
**Приходя в гости, хозяевам принято преподносить два мандарина, а уходя, получать от них два других мандарина. Так хозяева и гости обмениваются символами финансового благополучия, по мнению китайцев, ими являются мандарины.