Ну, осень, ну, наколдовала:
короткий вылупился день.
Свернувшись, злобным каннибалом,
в башке кусается мигрень.
А ночь – холодною мякиной:
и так, и сяк, ко всем в постель,
чтоб время, жуткою махиной,
на ноль садилось, как на мель.
И всё путём, и сны не тонут:
всё ждут, когда я к ним прибьюсь,
как в детстве, вдруг, назло резонам,
втемяшилось, что не проснусь.