Жил - был юноша в мире, пригожий,
Был умён и хорош собой,
Всё, казалось, имел он, но всё же
Недоволен своей был судьбой.

-Что б такое придумать?- твердил он,
Чтобы стало завидно всем"
И додумался вдруг, и решил он
Небольшой завести гарем.

Чтобы, словно султан из песни,
Красотой он был окружён.
Чтоб гарем был "двадцатиместный",
Чтобы было в нём двадцать жён.

Чтоб там были: красавица жгучая
И певунья, что лучше нет,
Танцовщица, подруга лучшая,
Повариха - готовить обед...

Но когда он получше обдумал всё
И представил себе ясней,
Понял он: нехорош то "умысел",
В жизни всё намного сложней.

Вот устал он от ласки красавицы,
Утомился и лёг подремать,
А певунье его позабавиться
Захотелось - на скрипке сыграть.

А в какой-то момент он желает
В мире звуков волшебных побыть,
А жена - философ решает
Что-то важное с ним обсудить.

Или так: вот в комнатах жарко,
Отдохнуь он собрался прилечь,
Тут заходит жена - кулинарка:
"Что назавтра сварить и испечь?"

Он решил: от такого чудачества
Станет тошно вскорости мне.
С нельзя ли, все эти качества
Чтоб в одной совместились жене?

Долго шёл он в поисках трудных
И назад возвращался опять.
В самых разных местах многолюдных
Он не мог её отыскать.

Он кручинился и печалился,
Но вперёд неустанно шёл.
И когда он совсем отчаялся,
Он однажды её нашёл.

Кудри светлые, словно солнца луч,
Губы алые, как гранат,
А глаза - из ресниц, как из тёмных туч,
Две звезды голубых горят.

И к тому же умна, что ни спросишь,
У неё миллион идей.
Мудрецы все седоволосые
Умолкают и внемлют ей.

А добра... Вы себе не представите,
Даже ангелы в небе и те
Все в бессилии плачут от зависти
К несравненной её доброте.

Улыбнётся - и сердце теплеет.
Ну вот всем хороша, что ни взять.
И сварить, и испечь - всё сумеет,
Даже спеть и на скрипке сыграть.

Повторяет он вновь и вновь ещё:
Вот счастливый жребий мне дан.
Не имеет такого сокровища
Ни один всемогущий султан.