Рёбра клетки врезаются в чуткую плоть
от рожденья до первых мук казни.
Клетка тела свободы душе не даёт,
шкура прОклятая дорогая –

до забоя оценена… Подошёл срок –
первый раз ощутит тельце волю,
белый свет – миг, два, три…оглушающий ток
чёрным сделает солнце от боли…

Сколько срубишь за мех, поистратив гроши,
господин зверофермы владелец?
Но не жизни, а смерти скорей – заслужить
не смогли их невинные тельца!

Все отрезаны лапы – и не убежать,
острым когтем не сделать помехи,
бьётся в жизни ловушке, рыдает душа –
плоть пока очищаешь от меха.

Как же долго, родной, он отходит с костей,
будет впредь греть чужие…На жизни
сэкономил ты – так умереть дай скорей…
Но плач роботофермер не слышит.

На плечах – миллионным молчаньем кричит,
помня жизни боль, клок мёртвой шкуры…
На свой ад принакупишь алмазный гранит,
на остаток – гашиша закуришь…

Сотни лет мало солнцу давать белый свет –
озарить час пред смертью, как вечность.
Объяснит, что желаннее ста жизней смерть,
снизойдя к слабышам, Человечность!

Жир свой греешь чужим мехом, кожей чужой;
чьим-то мясом наполнив утробу;
отравив сто подопытных – крем готов твой:
снимет с фейса печати пороков…

В зеркала посмотри сквозь алмазную пыль –
кровь сочится за ворот, на плечи…
Из мехов жизнь твою тоже вырвут в утиль:
ты ль не знаешь, что есть – Человечность?
14.06.2016