Марина Мельникова Такая ночь полностью на http://www.obshelit.ru/works/201951/
Всё ничего, когда бы точно знал, в каких краях сознание парит, и этих строк полубредовый ритм умолкнет в снисхождении рассвета, тактильно оживёт пространство лета, лизнув лучом прохладу сонных крыш, разбудит и «крылатых», и пернатых… а ты, устав от крыльев, просто спишь… ***
Ольга Дмитри Ева а ты, устав от крыльев, просто спишь... спокойной ночи... нет, спокойной зорьки... душа и сердце ночью нервны, зорки, опьянены, как кот поймавший мышь, всесилием, довольством и азартом,
сознание парит в иных краях, где пять углов, кофейня на паях, где колокольни и кресты на картах, где белый вальс играет чёрный джаз, где три кита отплясывают джигу...
забыв про сон, про ночь и холодрыгу, рисуешь стих, не выбирая фраз, своим, из крыльев выдранным, пером, очиненным хрустальным лунным светом, потом знакомишь музу с интернетом, и тихо покидаешь стиходром... ***
Марина Мельникова Где пять углов, кофейня, мокрый зонт, крестов и колоколен отражение, где чёрный мрамор мыслей под резцом и за ключицей мраморною жжение, и рисовать не хочется... Взлететь! Забыв про сон, про ночь, про холодрыгу, и воробейкой серенькою прыгать, у Англетера зёрна углядев... Согреться угольком сырым в золе, заняться ровно, ровно, негасимо, и купиною стать неопалимой, и царской краской пасть на гобелен. ***
Ольга Дмитри Ева Что чёрный мрамор мыслей под резцом, что за ключицей мраморною жженье - нелёгкий крест, возложенный Отцом, не знать ни рока, ни предназначенья. На гобеленах жизни кутерьма наполнена фантазией узорной и зёрнами, в которых свет и тьма, и птицами, клюющими те зёрна,
и птицами, поющими в шипах, и птицами, тоскующими в розах... Вот Божьим птицам - им неведом страх, да только не бывает с них и спроса.
А в нашем небе - дуют семь ветров и дарят нам крыла воображенья, но мы, взлетая в лучшем из миров, не помним про земное притяженье.
И после просыпаемся в гнезде, на тополе у старой колокольни, и прилетаем, зёрна углядев, воробушком на свой же подоконник. ***
Марина Мельникова На гобеленах жизни кутерьма наполнена фантазией узорной, а быть мечтателями вовсе не зазорно, вот без фантазии поэзии - тюрьма. Для слова каждого ракушек и рачков наловит финикиец, фыркнет длинно из глубины поднявшимся дельфином, и улыбнётся мне сквозь тьму веков. Я рассмеюсь - довольно несмеянства, у майского щекотка рёбер меж, а день для вишен и сиреней свеж, и впору мне и счастье, и мытарства.
|